Кольца Лины

Почти тут же в зал ввалился низенький человек с внушительным кожаным коробом на ремне. Он бросил на стойку монетку и пошел с коробом по залу, выкрикивая скороговоркой:

— Портреты короля, самые лучшие, из Андера! Нитки, шелк, ленты, украшения!

Каким-то образом народу в зале сразу стало заметно больше. Мы с Дином на пути торговца оказались раньше других, потому-то нам первым он и предъявил свои сокровища.

— Не хотите ли портрет короля, добрые господа? Есть побольше, есть поменьше. А что-нибудь для лиры? Кольца, браслеты, серьги? Самые чудесные золоченые иголки и наперстки? — как фокусник, он быстро выкладывал товар на стол, некоторые вещички тут же убирал и заменял другими.

Хозяйка тоже подошла.

— Покажи-ка большой портрет короля, — попросила она. — Тут и повесим, чтобы удачу приносил. А он правда приносит?..

— Много удачи, это же король, не кто-нибудь! — бодро заверил торговец, выкладывая тонкие доски разных размеров с портретами, не менее десятка.

На каждой изображение немного отличалось от соседнего, было "старше" или "моложе", но в целом, со всех досок смотрел темноволосый юноша с правильными чертами лица, весьма привлекательный на вид.

— Какой он красивый! — вздохнула какая-то девочка за моей спиной.

— Ты хочешь что-нибудь? — спросил у меня Дин, которого портреты не заинтересовали вовсе.

Я в ответ лишь пожала плечами, дескать, скорее нет, чем да. Лучше погулять по лавкам и спокойно посмотреть товар, чем покупать что попало у случайного офени.

— А у меня есть хорошие вещи! — торговец нагнулся ко мне, подмигнул, — вижу, что лира недавно вышла замуж, а кольца Единения у нее нет, неужели супруг не подарил? Но разве он не хочет, чтобы такая красивая лира всегда любила только его?

Ну да, мели Емеля, твоя неделя. Это пословица такая…

Офеня действовал профессионально: в мгновение ока ощупал мне палец, извлек откуда-то из грудного кармана квадратную плоскую коробку с кольцами, быстро выбрал подходящее и надел мне на безымянный палец правой руки — я успела только вдохнуть и выдохнуть.

— Как будто этот пальчик заждался этого колечка, не правда ли, лир? — спросил "Емеля" вкрадчиво.

Дин засмеялся, глядя на меня:

— Тебе нравится? Хочешь такое колечко?

Хочу ли? Дело в том, что браслет, заклепанный на моем запястье, до сих пор как-то слабо ассоциировался у меня с браком. А вот колечко, так похожее на обручальное, которое легко скользнуло на палец, будто тот и впрямь заждался…

— Нравится, значит, — верно понял муж.

Он взял у меня кольцо, осмотрел, покатал в пальцах, надел обратно и повернулся к торговцу:

— Сколько?

Окончательная цена, к которой, впрочем, пришли быстро, оказалась на треть меньше первоначальной. А я любовалась кольцом. Гладкое, цвета розового золота, маленькое, действительно похожее на обручальное, а украшение — несколько темно-коричневых значков на чуть выпуклой внешней поверхности.

А хозяйка трактира долго торговалась, но заполучила самый большой портрет короля, который тут же повесили над стойкой.

Это были счастливые три дня. Я иногда вспоминала о Кере, об имене, который уже рвет и мечет, о том, что нас, должно быть, начали искать, но это не угнетало — может, зря? Дин казался спокойным, и мы с ним просто наслаждались жизнью. А потом, рано утром, еще затемно, он ушел.

Мы заранее купили в рыночных рядах несколько книг, бумагу, пару карандашей, еще цветных ниток для вышивания и ткань — как будто он уезжал надолго и мне требовалось коротать в одиночестве по меньшей мере неделю. Еду мне приносили прямо в комнату. Я читала, пробовала писать, потом принялась вышивать некую малопонятную абстракцию — служанка изумилась, когда зашла с моим ужином и увидела. А позже прибежала… кажется, хозяйка, я не слишком поняла, кто тут эта женщина, — и, всхлипывая, сообщила:

— Ох, лира, у нас беда… только не гневайся.

Призыв не гневаться последовал вовремя, я не успела слишком испугаться. Когда просят не гневаться, значит, большой беды нет, просто они передо мной чем-то проштрафились — ну это ладно…

— Мальчишки с утра улетели на рухах, птиц вылетать, и вашего взяли, прости что без спросу, лира. Мы думали, чуть полетают и вернутся, а птицу ведь надо вылетывать, долго стоять ей трудно, лира, сама понимаешь.

Да, я понимала — Дин тоже все эти дни вылетал прогулять руха, даже меня разок подбил полетать над городом. Понятно, в чем дело: мальчишки баловства ради угнали наше транспортное средство… несколько ранее угнанное нами. Хорошо, если под благовидным предлогом, а скорее предлог придумали позже.

— Уже пора им вернуться. Не иначе, на стражу граничную нарвались, если к границе полетели, шалопаи, отведают у меня хворостины! Тогда, может быть, у стражи забирать руха твоему мужу придется, лира! Не бойся, штраф мой муж оплатит, сколько требуется!

А, вот в чем беда. Если бы детки просто порезвились и возвратились, нам с Дином, может, никто бы ничего и не сказал. Но если птицу должны отдать лишь ее хозяину, значит, потребуют доказательства владения? А какие? Этого я не знала.

— Но ты не волнуйся, лира, мой муж, скорее всего, все уладил сам.