Кольца вероятности

— Но… Это же неправильно. Он — твой друг. Ты не можешь бросить его…

Михаил молчал, и я тоже заткнулся. В конце концов, кто он такой, этот Петро? Я его даже не знал. Очередной бандюган? Ну помрет он, и что? Мне-то какое дело? Хотя… Я живо представил, как нас останавливают гаишники и обнаруживают труп на переднем сиденье. А они нас обязательно остановят, потому что машину Михаил ведет, как пьяный. Немного помявшись, я изложил ему эти соображения.

— Не остановят, — коротко бросил Михаил. — Используй кольцо. Я тоже попробую, хотя на меня можешь особо не рассчитывать.

— Кольцо? Какое кольцо? А, ты говоришь о том самом браслетике, который у меня на руке?

Михаил молчал и смотрел на дорогу. Но прижался к обочине и, когда появилась возможность, свернул с шоссе. «Форд», подпрыгивая на ухабах, помчался по узкому проселку, оставляя за собой густой пыльный шлейф. Впереди показался лес. Машина свернула и прямо по полю покатила туда со скоростью, более подходящей для автомобильной магистрали. Трясло неимоверно. Я подпрыгивал на сиденье, периодически врезался головой в крышу и беззвучно молился. Петро на переднем сиденье трепыхался, как тряпичная кукла.

Въехав под кроны деревьев, Михаил остановился и первым делом повернулся к своему обмякшему другу. Прижал пальцы к шее — видимо, щупал пульс.

— Мертв он… — Михаил повернулся ко мне. И в его глазах стояла такая боль, что мне даже страшно стало. — Умер. Понимаешь ты, умер он! Я его полночи на горбу пер, а он меня еще и подбадривал. Потом ехали. В нас стреляли, и я тоже стрелял в ответ. И Петро стрелял, хотя пистолет уже держать не мог. А теперь он умер…

Он все говорил и говорил, а я слушал. И по его словам выходило, что вчера вокруг моего дома разразилась самая настоящая война, в которой фигурировали десятки убитых и раненых. Я вспомнил мирные и спокойные дни, когда сидящие на скамеечках у подъезда старушки оживленно переговаривались о чем-то своем, Иванович вполголоса вновь поминал ушедшие дни советской власти, прыгали через резиночку девчонки… И мы с Ольгой медленно шли мимо кустов расцветающей сирени. Это было совсем недавно. Весной.

Смогу ли я после всего этого по-прежнему наслаждаться жизнью или буду до конца дней вспоминать раздирающие мою квартиру автоматные очереди и удивленно-испуганные глаза сползающего по стене смертельно раненного восемнадцатилетнего парня?

— …и я не смог. Поверь мне, не смог я. Их двое было, а я один… Не осилил…

Я потряс головой, чтобы изгнать посторонние мысли, и потряс Михаила за плечо:

— Мне надо домой.

Несколько минут Михаил безжизненно смотрел прямо перед собой, потом обернулся ко мне:

— Не надо тебе домой. Там тебя в первую очередь искать будут. Если вернешься — получишь пулю между глаз. И даже кольцо вероятности не спасет.

— Там мои документы, деньги, одежда. — Я немного помялся и выложил последний и решающий аргумент: — Там моя жена.

— Вот теперь-то ты сказал кое-что действительно стоящее. Твоя жена. Деньги и документы — ерунда. Жизнь твоей Ольги гораздо важнее. Для тебя и для них тоже.

— Как она? Жива?

— Не знаю. Возможно.

— Мне нужно в город.

— Тебя там грохнут.

— Там моя жена.

— Ты все равно ничего не сможешь изменить. Только зря подохнешь.

Я продолжал гнуть свое:

— Но если…

Михаил оборвал меня, сунув в руки мобильник:

— Звони домой. Звони!

Я взял телефон и принялся неуверенно тыкать в кнопки. Михаил поморщился:

— Дай сюда.

Отобрав мобильник, он быстро пробарабанил по кнопкам и вернул трубку мне. Я только хмыкнул. Откуда этот тип знает мой номер?.. Хотя чего тут удивительного, он, наверное, знает даже, как часто мне в детстве пеленки меняли.

— Алло… Алло. Я слушаю, — звучал грубый мужской голос. Я похолодел.

— Э… Здравствуйте, могу я поговорить с Ольгой Викторовной?

— Нет. Сейчас — нет. А кто ее спрашивает?

— А кто это говорит?

В трубке послышался треск. А потом…

— Антон, это ты?

— Иваныч!.. Привет! — Я буквально подпрыгивал на месте от нетерпения. — Как там Ольга?

— Она у нас в отделении.

— Как она? Жива?

— В полном порядке… Антон, а ты сейчас где?

Я огляделся.

— В каком-то лесу, тут недалеко трасса…

Михаил вырвал у меня телефон и отбросил в сторону. Пластмассовый корпус, ударившись о ствол дерева, треснул. Я даже обалдел:

— Ты чего?

— Совсем дурак, что ли? — Он повертел пальцем у виска.

— Но это же Иваныч. Он из милиции. Я его сто лет знаю.

— Да хоть тысячу. Дело сейчас не в нем. Что ты хотел сделать? Вернуться домой и сдаться? Там сейчас половина мусоров со всей области. Но даже сто человек не смогут защитить тебя от кольца вероятности, а обороняться сам ты толком не умеешь. Небольшой несчастный случай, и все. Еще одно колечко уплывет из наших рук к Отколовшимся. — Михаил вздохнул. — Знаешь, в чем твоя беда? Ты действуешь, не думая. Просто лезешь на рожон, а кольцо по мере сил этому содействует, выполняя твои подсознательные желания. И, если честно, только твоя вина в том, что произошло у тебя дома. Это ты виновен в смерти шестерых моих парней. Это ты убил их. Не своими руками, конечно, но именно ты заварил эту кашу.