Кольца вероятности

Не знаю, насколько мне верил этот майор, но одни и те же вопросы он повторял, по-моему, уже по пятому разу.

— Значит, ты выпрыгнул в окно? С четвертого этажа? И попал в машину с навозом? Не кажется ли тебе, что это немного… необычно?

— Может быть. Не знаю. Но я рад, что она там оказалась. Лучше уж неприятно пахнуть, чем размазать голову об асфальт.

— А как объяснить, почему эта машина там появилась?

— Не знаю я. Вам виднее. Могу я увидеть свою жену?

— Не сейчас. Немного позже. Объясни, почему ты согласился сесть в машину с этим самым Михаилом? Ведь он всего за день до этого пытался тебя убить.

— Если бы он хотел меня убить, то, наверное, убил бы. А что до того, почему я сел в машину?.. А вы бы не сели, если на вас направили пистолет?

— То есть у него был пистолет?

— Да, девятимиллиметровая «беретта».

— Откуда ты знаешь? Разбираешься в огнестрельном оружии?

— Господи! Да он сам мне сказал.

Ну прямо гестапо какое-то. Хорошо еще, что пальцы не ломают. Хотя, возможно, еще все впереди? Это уже не наша родная милиция. У нас так не работают. Может, спецслужбы? ФСБ или еще кто-нибудь?

Вечером того же дня, когда я сидел в камере голодный и злой как черт после многочасового допроса, ко мне заглянул Иванович и поведал последние новости.

— Все подтверждается. Мы нашли то место. Все так, как ты и говорил. Только машина там не «форд», а «волга». И трупов не один, а два. Один из них действительно Петр Боенко — документы мы нашли. А вот кто второй?

— Слушай, Иванович. Ну хоть ты мне поверь. Не знаю я ничего. Сам до сих пор в себя прийти не могу. Еще два дня назад жил себе и горя не знал, и вдруг стрельба, пальба, трупы в моей квартире… Скажи, Ольга-то как?

— Да ничего. Нормально почти. Вчера я ей помогал окна на кухне вставлять. Да, Зуев, если бы ты видел свою квартиру… Там теперь капитальный ремонт делать придется. Повсюду кровь, стены все в дырках, мебель раскурочена.

— Сделаем. Только когда меня отсюда выпускать собираются?

— А вот этого не знаю. Тут уже не моя власть. Как начальство решит, так и будет.

Выпустили меня через три дня. Под подписку о невыезде. Радуясь жизни и наслаждаясь теплым солнечным днем, я вышел из дверей милицейского управления и, широко шагая, двинулся домой. Душа томилась приятным ожиданием. Сначала душ, потом хороший обед вместо той картофельной размазни и черствого хлеба, которыми меня потчевали в камере. И Ольга. Оля. Оленька. Она же меня ждет. Мы будем делать ремонт и забудем об этом кошмаре. Жаль только, что денежки не вернули. Но я в этом и не сомневался.

Я вовсю радовался жизни, надеясь, что самое худшее уже позади. Но, как оказалось, зря надеялся.

— Привет, Антон Зуев. Давненько не виделись.

Вот ведь как. Пока ни в чем не повинный я сижу за решеткой, настоящие убийцы бродят по городу и вершат свои грязные делишки.

— Что молчишь? Не рад встрече, что ли?

— Зато я вижу, что ты рад, — огрызнулся я. — Где твой дружок Алик?

— Ишь ты, даже имя запомнил… Занят Алик — времена сейчас тяжелые. Работать надо. Пойдем, поговорим немного. Ты не против?

— А если против?

Он вздохнул. Он — это тот, кого я раньше видел в мотоциклетном шлеме, а потом в пиджаке новорусского фасона. Тот, кто устроил засаду в моей квартире.

И чего это я треплюсь с ним? Дать в морду да тащить в милицию.

— Ну, если ты та-ак. — Тощий бандит вытащил из кармана какой-то сверток, пошелестел бумажной оберткой, но разворачивать не стал. — Тогда придется тебя заставить. Видишь этот пакет? Здесь тебе знакомая «беретта» девять миллиметров. Та самая, что ты в руках держал. С твоими пальчиками. А, между прочим, из этого ствола не столь давно одного моего знакомого шлепнули. Хочешь, этот пакет майору Таранову на стол ляжет?

Видимо, в моем взгляде тощий прочел все, что я о нем думал, потому что внезапно хмыкнул и широко осклабился. Сверток опять вернулся в карман.

— Пошли. Поговорить надо.

Мы сели на ближайшую скамью. Точнее, сел этот шантажист, а я всего лишь прислонился к стене дома и принял демонстративно-независимый вид. Кроме нас лавочку избрала местом своего отдыха какая-то старушка, но бывший мотоциклист выразительным взглядом вынудил ее найти себе новое место для сбора свежих сплетен.

— Нам с тобой о многом надо побеседовать, Антон Зуев. Но, прежде всего, я должен представиться. Федор Рогожкин, представитель Обновленного Братства в России и ближайшем зарубежье.

— Какой звучный титул, — фыркнул я. — Ты, наверное, большая шишка в этом своем Братстве?

Рогожкин улыбнулся. Широко и беззаботно, будто бы это не его разыскивала вся милиция области.