Кольцо Анахиты

Я понимала, что это обычная формула, которая значит не больше, чем наше «как дела?», и надо ответить «отлично, а ты?», но вместо этого зачем-то начала рассказывать, что ем сосиски в томате, не хватает только водки и маринованных белых грибов. Мой отсыл к Булгакову Тони, конечно, не понял, но я его простила.

– Голова болит? – посочувствовал он. – После эля всегда тяжелое похмелье. Извини, что не остановил тебя вовремя.

Помолчав немного, Тони сказал, что сейчас он в Стэмфорде, занят делами поместья, потом заберет машину и к вечеру вернется.

– Как ты думаешь, – спросил он, снова сделав паузу, и мне показалось, что он здорово волнуется, – ты к вечеру уже будешь в порядке? Если я у себя что-нибудь приготовлю, ты придешь ко мне на ужин?

Я уронила с вилки половинку сосиски, которую моментально подхватила Пикси, явно считавшая, что пожертвованный мною кусок ветчины – просто курам на смех.

– Ты ведь хотел спросить, не передумала ли я заняться с тобой… любовью, правда?

Мне всегда непросто давались подобные формулировки, да и вообще, наверно, не стоило так говорить, но я словно в холодную воду нырнула. Как говорил один мой знакомый, давайте сразу расставим все точки над Ё.

– Прямолинейно, но верно, – согласился Тони. – Именно это я и хотел спросить. Но, по правде, боялся. Наверно, я трус.

– Нет, – прошептала я.

– Нет – что? – не понял Тони. – «Нет, не трус», «нет, не передумала» или «нет, отвали»?

– Не трус. И не передумала, – ответила я и нажала на кнопку отбоя, мысленно умоляя Тони не перезванивать сразу же, дать мне прийти в себя.

Дорогое Мироздание, у меня два вопроса. Как мне дожить до вечера и как я буду жить после этого вечера?

Поскольку Дорогое Мироздание не отвечало, я ответила за него сама: будем решать проблемы по мере их поступления.

Я допивала кофе, когда позвонила Люська.

– Ну, и где ты сегодня ночевала? – даже не поздоровавшись, ехидно поинтересовалась она.

– На тахте, – честно ответила я.

– Почему? – обалдело спросила Люська.

– На кровати спали твои охреневшие псины. Развалились во всю ширь и меня не пустили. Надо было стартануть их с ноги на Марс, но в последнюю секунду пожалела.

– А… Тони?

– Что Тони? – разозлилась я. – Где Тони ночевал? Не знаю, спроси у него.

– Но вы же?..

– Мы же гуляли по городу и ужинали в баре. Приехали на такси обратно. Все.

– Он тебе не понравился?

– Слушай, а чего ты, собственно, хотела? – я уже почти орала, пряча за воплями свою беспомощность и страх перед будущим. – Это же вы с Питером его попросили меня пригласить, нет? А оно ему надо?

– Ну… да, – виновато согласилась Люська. – Но мы хотели как лучше. Думали, что… Свет, он что, тебя обидел как-нибудь?

– Нет, не обидел, – я постаралась взять себя в руки. – Извини, мне просто хреново. И не из-за Тони. Я вчера выжрала три пинты… как его? Светлого эля, вот.

– Алкашиха, – ласково промурчала Люська. – Ладно, давай, до вечера. Или у тебя планы?

Черт, черт, черт!!! Ладно, придумаю что-нибудь.

– Никаких планов, Люсь. До вечера.

На улице снова светило солнце, поэтому я быстренько, не дожидаясь горничных с пылесосом, переоделась в легкое платье и босоножки. Корги ждали меня в холле. Интересно, они читают мои мысли или просто тусуются там на всякий пожарный случай? Хотя нет, Люська ведь говорила, что обычно гуляет после завтрака или верхом катается. Вот они и привыкли к такому распорядку. Представляю, как им скучно зимой, когда хозяева приезжают только по выходным, да и то не каждый раз.

Мне хотелось побыть одной (собаки не в счет), поэтому я пошла не в парк, а во внутренний садик, где еще не была. Словно в насмешку за ближайшим кустом оказался Бобан, который любезничал с Салли. Он что-то рассказывал, наклонившись к ней, а она тоненько хихикала, жеманно прикрыв рот ладошкой. Увидев меня, Бобан демонстративно отвернулся, а Салли наоборот уставилась в упор. Потом спохватилась, криво присела, продолжая коситься с любопытством, и нехотя поплелась в дом. Бобан пошел за ней.

Похоже, из-за чертовых собак вся наша ночная конспирация пошла прахом. Мы чуть не убились на этой проклятой лестнице, а весь дом обсуждает, вернулась ли я домой перед завтраком или все-таки ночевала у себя. Откуда я могла вернуться, тут наверняка ни у кого сомнений не было. Или у меня уже паранойя? Кстати, а чего это Салли болтается во дворе с Бобаном, когда ей положено ходить по дому в обнимку с пылесосом? Или, может, она и есть его таинственная девушка?

За следующим кустом садовник встретил меня комплиментом, что я прекрасно выгляжу и вообще похожа прекрасный цветок. Странное дело, мне всегда было не по себе, когда кто-то говорил, что я красивая или просто меня хвалил. Чудилась то ли лесть, то ли пустая вежливость, то ли преувеличение. Я и сейчас чувствовала себя немного странно, но все же с удивлением поняла, что такое внимание вдруг стало мне даже приятно. И кого же мне за это благодарить – Маргарет или Тони?