Кольцо Анахиты

Я села на скамейку, подставив лицо солнцу. Припекало уже с утра, одуряюще пахла мокрая от росы трава. В небе, подернутом белесой дымкой, носились, истерично голося, юркие птицы – стрижи или ласточки. Я словно затаилась в ожидании.

Будь что будет! Будь что будет. Будь что будет…

В конце концов, может, я придаю всему слишком много значения? Может быть, для взрослых, самодостаточных людей секс – это просто секс? Или все дело в том, что у меня не слишком богатый опыт?

Что в моем активе? Робкий школьный роман в десятом классе – кино, мороженое, неловкие поцелуи в парадном. После летних каникул мы с Лешкой встретились – и все само собой закончилось. Как будто и не было ничего. На втором курсе Вадим – тут уже все было по-взрослому, но интим меня тяготил. Слишком уж грубо, слишком все отличалось от того, чего я ожидала. «От некоторых женщин сильно пахнет лесом», – сказал Вадим, намекая, что в постели я бревно бревном. И отчалил к более живой однокурснице. Я записала себя во фригидные неудачницы и решила, что личная жизнь – не для меня.

Довольно долго я играла роль скромной «подруги героини», пока на пятом курсе не познакомилась с Альберто. Он приехал из Барселоны по программе обмена студентами. Люська, у которой вторым языком был испанский, познакомилась с ним на каком-то университетском вечере. На тот момент ее страдания были отданы другому персонажу, поэтому Альберто достался мне. Несколько месяцев языковой барьер нам нисколько не мешал, так как все свободное время мы проводили в постели. Бешеный темперамент классического мачо растопил мою мифическую фригидность, и я наконец-то поняла, почему люди считают «это» приятным времяпрепровождением. Увы, через какое-то время всплыло сакральное «а поговорить?». Я не знала английского, Альберто французского, а скудного набора русских (у него) и испанских (у меня) фраз уже не хватало. К тому же подоспели госы, защита дипломного проекта, и когда Альберто вернулся в Испанию, я даже не очень переживала – не до того было.

Следующие три года мой образ жизни был вполне монашеским. Нет, какие-то мужчины появлялись, но большей частью без взаимности с той или другой стороны. Или же все заканчивалось, толком не начавшись, после одного-двух платонических свиданий. Пока не появился Федька. Это было какое-то торнадо – подхватило, закрутило и унесло. А началось все с того, что он меня чуть не убил.

Я переходила дорогу, хоть и по зебре, но замечтавшись-зазевавшись. Федька, видимо, тоже зазевался и затормозил в последний момент. Обнаружив в паре сантиметров от себя здоровенное механическое чудовище, я дернулась, каблук туфли с треском сломался, и я шлепнулась на задницу. Из чудовища выскочил вполне приличный мужчина начальственного вида, донельзя испуганный. Он помог мне подняться, многажды просил прощения, спрашивал, не ушиблась ли я и чем он может загладить свою вину.

Я попросила отвезти меня туда, где можно срочно починить каблук. Идти с разницей пятковысоты в десять сантиметров было просто невозможно – легче уж босиком. Федор – так он представился – усадил меня в машину и куда-то повез. Не успела я пожалеть и обдумать перспективу быть изнасилованной, убитой и съеденной (или в иной последовательности), как мы остановились у торгового центра. Федор оставил меня в машине, а сам ушел с моей туфлей. Минут через двадцать он вернулся и сказал, что мастерскую не нашел и поэтому купил новые туфли.

Туфли даже на самый беглый взгляд стоили как минимум половину моей зарплаты. Я пыталась протестовать – впрочем, довольно вяло, но, как говорится, бунт был подавлен в зародыше. Далее последовало предложение (более похожее на приказание) обмыть покупку – чтобы «хорошо носилось». Тут уж я уперлась, отказалась от ресторана и согласилась только на кафе в фудкорте. Мы просидели там, болтая обо всем на свете, несколько часов, а потом… ну да, поехали к нему.

Оказалось, что Альберто был никаким не мачо, а просто неопытным подростком. Сначала это был только бешеный секс, а потом я поняла, что влюбилась. Какую роль играл в этом меркантильный интерес – трудно сказать. Какую-то определенно играл. Но далеко не главную.

Федька был на семь лет старше меня, у него была своя довольно крупная логистическая фирма. За год до нашего знакомства он развелся и платил приличные алименты пятилетней дочери. О бывшей жене никогда не говорил – ни плохо, ни как-либо вообще, с ребенком общался часто. Ко мне он относился просто сказочно, торопясь исполнить любой мой каприз. Впрочем, я была не избалована и особо не наглела.

Далеко не сразу, но я все-таки поверила, что наконец сорвала джек-пот. Мой принц был красив, умен, добр, щедр, великолепен в постели, состоятелен, и прочая, и прочая. Люська завидовала – хотя Федька и не был иностранцем. Счастье мое было безграничным, и единственное, что его омрачало, – это болезнь мамы. С Федькой они очень подружились, и она говорила, что оставит меня с ним со спокойной совестью.