Кольцо Анаконды. Иран. Хроники

По решению правительства на неопределенное время было отложено строительство, в ходе которого 500 миллионов долларов Азербайджан должен был вложить в строительство транспортного коридора «Север — Юг».

Следует иметь в виду американские санкции против Тегерана и тех, кто ему помогает.

А ведь еще совсем недавно многие бакинские аналитики уверяли всех в том, что «Азербайджан, будучи близким соседом Ирана и важным его партнером во многих сферах, инициатор крупных транспортно-энергетических проектов (таких, как «Север — Юг»), будет продолжать свою независимую политику по реализации этого проекта»

Вот и выходит, что недавний визит помощника президента США по национальной безопасности Джона Болтона в Баку оказался для Вашингтона небезуспешным: американцы заручились определенной поддержкой азербайджанских властей в усилиях по изоляции Тегерана и свертывания с ним сотрудничества.

Не стоит забывать о том, что исторически так сложилось, что Иран рассматривает восточную часть Закавказья своим ближним зарубежьем и ратует за восстановление на закавказские страны своего влияния.

Выбор, как видим, у Баку непростой и его уже приходится делать.» [33]

«В любом случае «евразийский экспресс» не станет дожидаться, пока в Ереване, Тбилиси и Баку мозги местных «комплементарных» политиков дозреют до осознания важности Ирана в любой системе региональных координат.

Премьер-министру Пашиняну в Тегеране выдали своего рода аванс — причём недолгосрочный, хотя иранцы умеют и могут ждать.

Но вопрос в том, готов ли Пашинян оправдать этот аванс на будущее и отработать его.» [66]

Турецкая загадка

«Есть ещё одна страна, которая играет свою партию. Это Турция.

Множество вопросов возникает об отношениях турок и иранцев. Кто за кого играет?

Начнем с того, что турецкие официальные лица неоднократно заявляли о том, что Иран для Турции друг.

И несмотря ни на что, Турция будет поддерживать ИРИ экономически и политически в любом случае.

Причина проста как мир. Иранский газ, импортируемый в Турцию. Турки тут ничего нового не изобрели.

Задача президента и правительства Турции была и остается достаточно очевидной — поиск новых рынков ресурсов и рынков сбыта для собственных товаров.

Санкции против ИРИ помогли туркам войти на рынок Ирана, и это основная причина дружбы.

Иран щедро поделился добычей из своих скважин с турками, которые, скажем так, не очень хорошо обеспечены углеводородами.

Наверное, поэтому и нет стычек протурецких и проиранских группировок в Сирии.

Удивительным образом турки и иранцы не встречаются на поле боя.

Каждая группировка действует на своей территории и не претендует на что-то ещё.

Это для Востока не худший показатель слаженности действий.» [43]

Однако по ходу развития событий в регионе «Анкара постепенно теряет стимул сохранять активность в рамках тройственного альянса с Россией и Ираном. Союз с Ираном и РФ теряет для Турции значение.» [4]

Появляется новый интерес: «Турция, Иран и Катар движутся прямым ходом к созданию полноценного альянса на Ближнем Востоке, грозящего внести серьёзные коррективы в сложившееся статус-кво в регионе.

Подобное сближение, как пишет издаваемое в Лондоне издание Arab Weekly, грозит подорвать основы местной безопасности, однако насколько подобные опасения оправданы, пока сказать невозможно.

В сфере геополитики задачи Ирана и Турции не сильно совпадают: Турция мечтает возродить величие Османской империи в как можно более широких границах, Иран построить свою шиитскую империю в регионе, в идеале на территории Сирии, Ирака, Йемена и Ливана.

Не стоит также недооценивать роль маленького Катара в этом тройственном союзе с латентными империями.

Дело в том, что огромные финансовые средства, а также удачное географическое расположение эмирата позволяют ему противостоять даже всесильной Саудовской Аравии, также претендующей на региональное господство.» [36]

Тем более, что в конце 2018 года состоялась «секретная встреча с участием представителей» [39] Саудовской Аравии, Объединённых Арабских Эмиратов, Египта и Израиля «в одной из арабских столиц Залива (по всей видимости, в Абу-Даби).

По данным источников МЕЕ, фигурантами консультаций стали высокопоставленные представители разведведомств четырёх стран, и среди них — Йоси Коэн, директор израильской «Моссад».

По итогам «тайного заседания» две аравийские монархии, одна арабская республика и еврейское государство согласились действовать сообща и предпринять следующие меры в поддержку их союзников.

По версии МЕЕ, участники «совещания четырёх» сошлись во мнении, что «Турция, а не Иран, является их главным военным конкурентом в регионе, и обсудили планы противодействия влиянию Анкары». Израильтяне заявили на встрече, что Иран может быть сдержан в военном отношении, но у Турции гораздо больше возможностей.» [39]

«Так, международное давление и экономические ограничения побудили три совершенно разных государства, несмотря на геополитические разногласия, начать сближение в сфере экономики. Тегеран, Анкара и Доха нашли друг друга.