Кольцо Анаконды. Китайский «Пояс и Путь». Хроники

Естественно, пакистанские военные поддерживают китайские планы.» [53]

Ведь «Председатель Си не требует от Исламабада борьбы с терроризмом в Афганистане, или идеологической верности канонам западной демократии, или демократизации внутренней жизни в стране, чей режим представляет собой причудливую смесь исламского государства, военной диктатуры и выборной конкуренции.

Его интересует вход с китайским оружием — а, значит, китайским влиянием — на рынки исламского мира, которые очень настороженно относятся к Пекину.

И если для этого надо проштамповать китайское по сути оружие знаком "made in Pakistan" — пусть так и будет.» [52]

«Несмотря на то, что об этом не говорится прямо, всё указывает на то, что Китай намерен защищать свои инвестиции в инфраструктуру Шелкового пути и морских коммуникаций.

Китай повторяет путь других мировых держав, которые разворачивали военную деятельность за рубежом, преследуя экономические интересы.» [31]

«Инициатива "Один пояс и один путь" предназначена для достижения стратегических целей Китая. Однако она может представлять угрозу для безопасности других государств.» [19]

«Китай готовится к масштабной военной экспансии.» [31]

«В первую очередь это касается США и их азиатских союзников, таких как Индия, Япония, а также региональных государств, расположенных в Южно-Китайском море.

Согласно прогнозам компании Booz Allen Hamilton, Китай попытается расширить свое присутствие в районе Индийского океана за счет создания морской гражданской инфраструктуры в дружественных региональных государствах.» [19]

«Кроме того, уже на протяжении нескольких лет в СМИ появляются сообщения о том, что Китай ведет переговоры о создании целой сети военных баз в Индийском океане, о так называемой концепции "Жемчужная нить".» [5]

«Увы, за рубеж пришлось вложить слишком много денег, и это создало самопроизвольную цепочку проблем.

Инвестиции требуется защищать.

Слишком много оказывается желающих деньги попросту отжать. Порой вопиюще нагло.» [46]

Надо понимать: «за торговлей следуют инвестиции, за инвестициями — политика, за политикой — военная сила.

Потому Индия с неудовольствием смотрит, как в её геополитической сфере — в Индийском океане — увеличивается китайское политическое и военное присутствие.» [39]

«Что не совсем так, несмотря на паранойю Индии о военной экспансии Китая в Южной Азии через инфраструктурные проекты так называемой "Нити жемчуга".» [31]

«Ничего личного, как говорится, Пекин просто обеспечивает защиту своим торговым путям.» [39]

«В настоящий момент стратегическая культура Китая, учитывая присутствие военных кораблей в Индийском океане, сосредоточена на том, чтобы не позволить соперничающим государствам заблокировать судоходство КНР и стратегические морские пути, укрепить ядерное сдерживание Индии и задействовать геополитические рычаги влияния против противников.» [19]

«Китай с его растущей экономикой и увеличением экспорта энергоресурсов и сырья, поставляющихся через Малаккский пролив, нуждается в создании морских баз, которые позволяют "подстраховаться" на случай рисков и вызовов.

Стоит уточнить, что контролирующий Южно-Китайское море также контролирует морские пути от Малаккского пролива, Западной Азии, Африки и Европы в направлении Восточной Азии.» [15]

«У Китая есть свои сильные стороны. Это прежде всего географическая близость и огромные денежные средства.

Китай также начинает наращивать свои программы военной помощи и пропаганду народной дипломатии.

Помимо сильных сторон, у Китая есть и слабые.

По иронии судьбы сюда опять же можно отнести географическую близость, учитывая его властную позицию и территориальные требования в Южно-Китайском море.

Китай не в состоянии обеспечить реальную защиту региона, также у руководства некоторых государств Юго-Восточной Азии сохраняется подозрение, что Пекин может использовать свои этнические китайские общины в роли "пятой колонны".» [18]

Соотношение сил: «Путь» и региональные объединения

«Культурно-исторически Центральная Азия рассматривается Россией…, как сфера ее интересов.

И это довольно щекотливый вопрос при условии сближения, которое происходит сейчас между двумя странами: Китаем и Россией.» [5]

«Масштаб расчетных прибылей на логистическом обслуживании китайских товаропотоков разными странами воспринимается, так сказать, соответственно их собственных масштабов, прежде всего экономических.

Если для России с ее 1,57 трлн долларов номинального ВВП сотрудничество с КНР в рамках проекта лишь просто выгодно, то для Казахстана (134 млрд долларов), Азербайджана (43,5 млрд) или Туркмении (35,7 млрд) цифры выглядят чем-то очень фантастическим, буквально туманя разум.» [33]

«И то как будут соотноситься Шелковый путь с такими региональными объединениями как Таможенный союз, ЕАЭС (Евроазиатское экономическое сотрудничество) и ШОС (Шанхайская организация сотрудничества) во многом зависит от позиции Казахстана, который является региональным центром в Средней Азии.» [5]