Кольцо Анаконды. Китайский «Пояс и Путь». Хроники

Сейчас Пекин детально изучает военную операцию России в Сирии, пишет Лайл Голдстайн в статье для The National Interest.» [7]

«А теперь, когда дело идёт к урегулированию, китайцы готовы помочь. Не бескорыстно, естественно.

В 2016 году в КНР был назначен спецпредставитель по сирийскому вопросу, сейчас он активизировал свою деятельность.» [21]

«Последнее десятилетие Китай начал развивать сотрудничество» [5] со многими другими неохваченными регионами.

«В первую очередь речь идет о странах Африканского континента.» [5]

В сентябре 2018 года «в Пекине прогремел саммит Форума китайско-африканского сотрудничества (FOCAC), который, по общему мнению, придаст еще один дополнительный импульс продвижению проектов в рамках инициативы "Один пояс — один путь" и на африканском континенте.

Не секрет, что КНР плотно взаимодействует со странами Африки уже на протяжении многих лет, что позволяет в настоящий момент сформулировать принципы для выхода на новый качественный уровень сотрудничества.

Председатель КНР Си Цзиньпин в программной речи на церемонии открытия саммита заявил, что Китай и Африка встали на "особый путь" взаимовыгодного сотрудничества.

Он отметил, что Африка имеет большой потенциал развития и полна надежд.

Глава китайского государства также подчеркнул готовность Пекина активизировать строительство китайско-африканского "сообщества единой судьбы".

Это заявление является ключевым для всего проходящего в Пекине форума, поскольку отражает внешнеполитические подходы Китая не только на африканском направлении, но и глобально.» [41]

«Вложения со стороны китайских государственных компаний стали для этих стран едва ли не единственным шансом получить инвестиции и сохранить свой нейтральный статус, лавируя между великими державами.» [5]

«Отметим, что африканские страны с момента запуска инициативы "Один пояс — один путь" в 2013 г. внимательно наблюдали за ходом ее реализации.

Осознавая все риски и возможности, в настоящий момент они, похоже, готовы стать ее полноценными участниками.» [41]

«Известно, что при заключении соглашений о субпроектах BRI общественность в отдельных странах высказывала сомнения в альтруизме Пекина и в том, что польза от них перекроет очевидные риски и опасности.

Однако власти в этих странах придерживались мнения, что на данном этапе плюсы перевешивают минусы.

Естественно, кредиты КНР и китайские инвестиции в совместные инфраструктурные проекты оказались очень кстати.

Такая ситуация существовала в 2013 году, когда начинался BRI.

Мало что изменилось в этом плане и сейчас.» [53]

«Партнеры КНР рассчитывают, что присоединение к инициативе даст им возможность для промышленного и социально-экономического развития на ближайшее столетие.

Программа партнерства должна исключить вековое отставание Африки по ряду основных экономических и социальных показателей, значительно повысить уровень жизни африканцев.

Все планируют остаться в плюсе.» [41]

Необходимо отметить, что «торговые пути требуют не только военной защиты и политического обеспечения, но и инфраструктурного развития.

Китаю как воздух нужны дополнительные маршруты, ибо сегодня судьба 1,3-миллиардного народа во многом зависит от морского прохода через Малаккский пролив и Южно-Китайское море.

И Пекин и мытьём, и катаньем добивается прокладки хотя бы нефтепровода через Мьянму.

И хотя бы дороги. И, может быть, канала.

И, в перспективе, ещё бы и правительства лояльного. Да и страну бы сделать подконтрольной. Или вообще присоединить?» [39]

«Важно учитывать и экономический аспект, на котором делает акцент китайская сторона.

Для КНР он заключается прежде всего в снижении логистических издержек, а для государств, по которым проходит Шелковый путь, привлечение инвестиций в регион.

Одним из примеров такого взаимовыгодного сотрудничества являются китайские инвестиции в проект "iHavan" на Мальдивских островах, который должен стать важным перевалочным пунктом для Морского шелкового пути.» [5]

«Это не аппетит вырастает во время еды. Этого логика инфраструктурного развития требует.» [39]

«Сам список… государств представляет собой весомую политическую силу.

Контроль над двумя маршрутами Шелкового пути обеспечивает энергетическую безопасность Китая в полном мере, так как на данный момент крупнейший импортер энергоресурсов в мире, Китай, полностью зависит от морских поставок, а значит постоянно находится в опасности применения "нефтяного эмбарго" на море — та самая тактика, которую использовали США против островной Японии в преддверии войны.» [5]

Концепция "Жемчужная нить"

«В исследовательской работе старшего политолога стратегического исследовательского центра RAND Эндрю Скобеля под названием "Реальные стратегическая культура Китая: воображаемая Великая стена" указано, что стратегическая культура Китая включает в себя принцип "активной защиты".

В рамках этого принципа достигается баланс между нападением и обороной.

Часто подчеркивалось, что стратегическое видение КНР носит оборонительный характер.