Кольцо блаженной Августины

Иосиф, дождавшись в ответ на вызов лишь звука механического голоса автоответчика, с досадой отключил мобильный. Не слышит? Если дома – такого не может быть, телефон всегда при жене – вышколил за столько лет! «А если не дома?!» – Иосиф торопливо нажал повторный вызов.

– Алла? – Он удовлетворенно улыбнулся. – А что у тебя там за шум?! Музыка?! Как это ты не можешь сейчас говорить?! Ты где?!

Иосиф растерянно слушал короткие гудки, пытаясь понять, что такое только что произошло. Жена, кажется, его откровенно… послала! «Вот дрянь! Да я ее…» – О том, что сделает с женой, Иосиф решить не успел: хлопнула входная дверь. «Как не хватает Даны!» – подумал с досадой, выходя из кабинета.

Он принял всех ее клиентов, а она так и не позвонила, и не пришла. Сомнений, что с ней все же что-то случилось, не осталось. Иосиф закрыл двойные входные двери на замки, предварительно подключив сигнализацию. Выполняя все действия на автомате, он пытался вспомнить, называла ли Дана адрес квартиры, которую сняла два года назад, когда приехала в город. То, что недалеко от его дома, знал точно – подвозил не раз, высаживал у городского парка рядом с супермаркетом, куда та заходила за продуктами. Но в гости не был зван ни разу, да и ни к чему были эти вечерние встречи – свиданий в офисном особняке ему вполне хватало.

«Нет, точного адреса я не знаю. Да бог с ней. Если что-то и произошло, сообщат», – неожиданно принял он решение, признавая, что продиктовано оно исключительно чувством самосохранения.

* * *

Она дождалась, пока Дима переговорит с женой, заняла эта беседа не более десяти минут, а когда он вернулся к столику, попросила отвезти домой. Чувство, ею овладевшее, никак нельзя было назвать светлым – она жестоко ревновала к этой красотке, прекрасно сохранившей стройность (успела заметить, пока та шла к выходу). Дима перехватил ее взгляд, от этого стало стыдно, словно ее поймали на недозволенном – а какие такие права она имеет, чтобы ревновать Корсуна к бывшей? Кто он ей, Алле? А она, Алла, кто ему? На этот момент их связывают лишь общие воспоминания и… ее глупая откровенность. Алла тут же пожалела, что обсуждение их с Биргером жизни направилось не в то русло – а нечего жаловаться было, во всем сама виновата.

Она попрощалась с Димой доброжелательно, но с холодком. А он не принял такой ее отстраненности, обнял крепко, что-то шепнул на ухо. Она, задохнувшись на миг в его объятиях, не разобрала слов, но кивнула согласно. И побрела, оглядываясь, к подъезду, пытаясь унять дрожь в коленях – еще по лестнице подниматься к себе на этаж.

Дома еще раз «прокрутила» всю встречу в уме, пару раз все же вздрогнула – ну не дура ли? Могла бы руку убрать… а зачем ему с губ капельку сока стерла салфеткой?! Жест, уместный лишь для очень близкого человека! «А кто ты ему, Алла?!» – вновь горестно озаботилась она.

Закончив самобичевание, вдруг почувствовала голод – и чего же в кафе-то не ела? Жаркое в горшочке осталось нетронутым – не прикоснулась даже. Зато коньяку выпила! Подумает Корсун – пьянью стала Алла.

Она горько улыбнулась, открывая холодильник. Первое, на что упал взгляд – размороженные с утра куриные грудки. «Биргер придет голодным, нужно бы приготовить», – быстрая мысль промчалась стрелой, Алла тут же об этом забыла, решив перекусить горячим бутербродом и выпить чашку какао.

Позже, включив на ноутбуке фильм, который начала смотреть еще вчера, неожиданно заснула. Как оказалось – забылась всего-то на полчаса, а разбудила ее настойчивая трель дверного звонка. На пороге стояла Варенина и каялась, что не могла усидеть дома, так хотелось услышать в ее, Аллы, изложении все подробности встречи с Корсуном. «Давай делись! А то от Димки я ничего путного не добилась!» – поторопила ее Ирина.

Оказывается, когда проговоришь все свои мысли, сомнения и желания вслух, да еще и благодарному слушателю, становится яснее. И как-то выстраиваются логически события, давние и не очень. А в итоге получается – вела судьба их друг к другу, ее и Диму, путем длинным и нелегким. «Почему мы раньше не поняли, что нужны друг другу?» – в который раз она задавала вопрос Иришке, а та авторитетно заявляла: «Готовы не были». «А сколько же лет нам осталось вместе?» – чуть не плакала она, вспоминая свой возраст, а Иришка утешала: «Сколько – не важно, все ваши. Только не тяни с разводом! Биргер сегодня, не сомневаюсь, прощения просить будет! Куда он без тебя? Перекипел и понял – девица эта с ним возиться, как ты, не станет! Не уступай. На кой черт тебе этот хомут на шее?» «Он муж мне», – ответила Алла машинально, в душе полностью соглашаясь с подругой. Иришка ушла, а она, улыбаясь, отрезала кусок булки, положила ветчину, сыр, включила тостер. С улыбкой же и еще раз поужинала. А куриное филе так и осталось лежать на тарелке на нижней полке холодильника. Еще вчера бы она ужаснулась, что котлетки к приходу Оси не готовы…