Кольцо блаженной Августины

Нет, это невозможно! Алла буквально упала на стул, закрыла лицо руками и расплакалась. Все напряжение последних дней вылилось слезами, отпустило, опустошило. Удивительным образом ушла боль, сжимавшая виски, может быть, это – дело рук Ирины, поглаживающей ее по голове… Даже если так! Облегчение, которое Алла испытала, было желанным уже давно, ей не хватало лишь доктора, да-да, хирурга Варениной, чтобы та избавила ее от тяжелого недуга.

– Давай пошевеливайся, у меня сегодня ночное дежурство. Мне еще из Первой городской добираться через весь город на общественном транспорте к себе в клинику – стукнула я утром нашего «мерса» о парковочный столб, – усмехнулась Ирина.

– Ох, да как же ты? Сама не пострадала?

– Все мои страдания на сегодня связаны с тобой, Алка! – обняла ее Ирина. – А знаешь, ты меня и отвезешь потом! Вот сунешь этому симулянту передачку и отвезешь!

Алла, рассмеявшись, достала из ящика стола упаковку десяти пачек бумажных носовых платков и сунула в пакет с едой.

– Ух, ты! Щедро! Думаешь, не хватит одной пачки? – Ирина серьезно посмотрела на Аллу.

– Нет! Ведь такое сокровище теряет! – так же серьезно ответила Алла, и они обе громко расхохотались.

* * *

Лилия Модестовна поставила салатницу на середину стола, ровно на вышитый гладью руками ее бабушки экзотический цветок. Этот чемодан, где аккуратно были сложены льняная скатерть, двенадцать салфеток, два покрывала на кресла, вязаный подзор для кровати и еще куча мелких вещиц, обнаружила Августина. По ее, Лилии Модестовны, просьбе та разобрала антресоль, а после началось самое сложное – нужно было решительно избавится от хлама. А что такое хлам, если каждая вещь вызывает воспоминания, слезы умиления или горечь потерь? В результате к вечеру, когда Августина пришла забрать мешки с мусором, Лилия Модестовна указала ей на одиноко стоящую в прихожей коробку со старыми программками, буклетами и счетами. «Я такая барахольщица! Ну скажи, пожалуйста, зачем мне эти бумажки?» – воскликнула она шутливо, но Августина посмотрела на нее внимательно и коротко спросила: «Это все? Лилия Модестовна, антресоль глубиною не меньше двух метров! Я достала только больших чемоданов – три штуки! А еще коробки…» Лилия Модестовна виновато отвела взгляд.

Она сразу вспомнила, что этот огромный коричневый чемодан, стянутый ремнями, – ее приданое. Да, бабуля складывала туда белье и полотенца, показывая ей вышитые в уголках красной нитью Лилечкины инициалы. «К мужу не бесприданницей пойдешь!» – строго повторяла она, а Лиля тайком посмеивалась – что за предрассудки! После смерти бабули про чемодан она забыла напрочь. Тот пролежал на антресолях… сорок два года!

Рука не поднялась выкинуть такое наследство! Лилия Модестовна решила передать все театру – старинные вещи непременно пригодятся как реквизит.

Ей помешал проявить благотворительность… майор Калашин! Выписавшись из больницы после ранения, он маялся бездельем, тренировки ради преодолевал каждый день два лестничных пролета – от квартиры Августины до ее двери. Лилия Модестовна впускала его, усаживала чаевничать и поговорить. Вот ему – то она и пожаловалась на Августину, что, мол, заставляет ее выкинуть памятные вещи. «Когда будете здоровы, Игорь Сергеевич, не поможете отвезти вот это в театр?» – она разложила перед ним скатерть и любовно провела по ней рукой. «Это?! Да вы что, Лилия Модестовна! Это нельзя отдавать посторонним, вы посмотрите! Кто вышивал такую красоту?!» – Он бесцеремонно доставал из чемодана салфетки и накидки. «Бабушка», – пролепетала Лилия Модестовна растерянно, – вот уж не ожидала от полицейского такой любви… к тряпью! «Отдайте мне, а? Нам с Августиной то есть! А я буду век вас благодарить», – попросил он. «Да пожалуйста, забирайте ради бога!» – обрадовалась Лилия Модестовна.

А теперь и Августина любуется скатертью. Да еще и упрекает ее: «Что же вы мне-то не показали? Я думала, в чемоданах одно барахло!»

Лилия Модестовна хотела было уже позвать к столу, оглянулась в поисках Августины – та еще минуту назад стояла у окна. В столовой ее не было. Августину она обнаружила в дверях детской.

– Вы только послушайте диалог этих двоих, Лилия Модестовна! Я уже сомневаюсь – замуж выхожу за Игоря или усыновляю его до кучи? – Августина приложила палец к губам.

– Ты, Игорь, все неправильно делаешь! Ну совсем не умеешь читать чертеж! – слегка картавя, сердился Мишка.

Они сидели на ковре, среди разложенных на кучки, по одному только им понятному признаку, деталей конструктора. Майор Калашин прислонился спиной к ножке кровати, Мишка же свободно ползал, выбирая нужную по его мнению деталь. Неоконченный строительный объект, уже напоминавший башню Кремля, возвышался на подставке рядом с ногой майора.

– Это я-то? – возмутился тот в ответ. – Да у меня по черчению «пятерка» в аттестате! Тащи вон ту, красную. – Калашин дернулся, указывая на дальнюю от него кучку, громко ойкнул и помянул черта.