Кольцо Фрейи

Сам Олав конунг с налитыми кровью глазами норовил напасть на кого-нибудь, но Эймунд почти висел у него на плечах, не давая обнажить оружие.

– Держите их, Торгест, Хрод, держите! – кричал Атли, не имея возможности вмешаться самому.

При виде крови варинги перестали ухмыляться и взялись за дело: вскочив, они образовали живую стену между людьми Кнута и людьми Олава, кто-то перевернул стол, кто-то схватил скамью, чтобы использовать вместо щита, если будет надобность.

– Всем стоять! – кричал Эймунд, понимая, что теперь не время шутить. – Ни с места! Поднимите Кнута! Уберите эту падаль со стола!

– Эймунд, ты сошел с ума, это мой человек! Он служил мне! – вопил Олав.

– Этот гад убил моего родича Кнута! Он все испортил! Ты хочешь новой войны с Кнютлингами?

– Мы отмстим за нашего конунга! Конунг убит! – Даны рвались к телу своего вождя, еще лежавшему на залитой кровью хозяйской скамье.

– Он отомщен! Успокойтесь! Ваш враг уже мертв! – сдерживали их варинги.

– Даны, я убил подлеца! – кричал им Эймунд. – Ваш вождь отомщен! Мы отрекаемся от этого человека, Годперта сына Перингера! Он совершил беззаконное убийство, и я, как родич Кнута, отомстил за него! Так и расскажите вашему конунгу Горму!

– Не рад будет Горм конунг услышать, чем закончились эти переговоры! – Регнер ярл наконец овладел собой и сделал знак, чтобы его пропустили к телу Кнута, показывая пустые руки. – Мы не ждали ничего хорошего от этого брака, но кто бы мог подумать…

Бойцов, успевших сцепиться, растащили; кто-то сыпал руганью и угрозами, кто-то зажимал рассеченное ножом запястье, но убитых больше не было. Атли, с огромным мокрым пятном от пролитого пива на красной шелковой рубахе, горестно взывал к богам и сокрушался о позоре дома: кровь конунга пролилась перед этими родовыми столбами! Ингер с рыданиями бросилась к телу брата, попыталась его перевернуть, не замечая, что сохнущая кровь обильно марает лучшее платье фру Дейрдры. Однако покойный оказался лишком тяжел и сполз со скамьи на помост, а Ингер бессильно склонилась над ним, громко плача. Она рыдала больше от потрясения, еще не в силах поверить, что ее родной брат лежит мертвый, с глубокой раной между плечом и шеей – так неожиданно, так глупо!

– Эймунд, что ты наделал! – Олав, которого племянник наконец отпустил, имел растерянный вид. – Ты сам убил своего человека!

– Этот козел не мой человек! Я говорил тебе, не бери в дружину всякую дрянь, лишь бы с виду походила на бойца! – орал Эймунд, весь красный от гнева и досады, утративший свою обычную насмешливую невозмутимость. – Вечно ты набираешь всяких ублюдков, и вот к чему это привело! Мы уже почти помирились, уже почти получили с него клятву не трогать нашу землю. А теперь у нас снова будет кровная вражда, месть, война! Дайте боги, чтобы Горм не стал мстить нам с тобой, мой дорогой родич, за убийство, которое совершил «твой человек», этот тролль бесхвостый! Поскорее скажи им, что он не твой и ты не желаешь за него отвечать, иначе нам будет плохо!

– Нет, я не сделаю этого! Я не отрекаюсь от моих людей, которые шли за моим знаменем…

– А от своей родной дочери ты, выходит, отрекаешься? Хильда осталась у них, об этом ты подумал? Что с ней теперь будет, когда мы тут убили Гормова сына и ее, между прочим, жениха! Теперь она и не сможет стать его законной женой, разве что в кургане! Помогите Фрейр и Фрейя, чтобы Горм до этого не додумался! Теперь она не сможет стать женой Кнута, а Ингер, выходит, не сможет стать моей женой! Все пропало!

– Боги помогут нам…

– Да я и сама не хочу входить в род таких негодяев! – Ингер подняла залитое слезами лицо. – Будьте вы прокляты! Он пришел к вам с миром, а вы убили его, как подлые собаки! Но мой отец этого так не оставит! Мой брат Харальд этого так не оставит! У Кнута остался сын – он еще мал, но он вырастет и отомстит вам за все, если еще понадобится, если вас еще не утащат тролли в Хель к тому времени!

– Любимая моя, успокойся! – Эймунд кинулся к ней. – Прости меня, я ни в чем не виноват! Я отомстил за твоего брата, он уже отомщен! Он пал как мужчина, с мечом в руке, и сейчас уже стучится в ворота Валгаллы! Один примет его с почетом и посадит на самое лучшее место, рядом с великими героями древности: Сигурдом Убийцей Дракона, с Гуннаром и Хёгни, с нашими предками…

Преодолевая некоторое сопротивление, он обнял Ингер, стоя на коленях над телом Кнута, и стал утешать ее, бормотать всякую бессмыслицу, поглаживая по растрепавшимся волосам. Ингер продолжала рыдать, но уже не отталкивала его. Ее положение ухудшилось не менее, чем положение Гунхильды. Дочь Олава лишилась жениха, потому что он умер, а дочь Горма лишилась возможности стать законной женой своего похитителя, потому что два рода больше не могли обменяться невестами в знак равенства и дружбы. И на пути к соглашению теперь лежало окровавленное тело.

– Ну что ж, по крайней мере, они и правда теперь равны! – Торгест Стервятник пожал плечами. – И у Кнютлингов, и у Инглингов теперь осталось в роду по двое взрослых мужчин…

Глава 12