Кольцо королевы Фредегонды

Караван уже ждал во дворе. Хильперик давал за дочерью богатое приданое, и груженные разной снедью повозки с веселыми возницами ожидали, когда опустится мост. Горожане теряли дар речи от богатств, которые французская принцесса везла в Испанию. Король с женой подошли к дочери. Хильперик обнял ее на прощание.

– Надеюсь, тебе там понравится, – сказал он, улыбнувшись. – Постарайся умерить свой строптивый характер. Ваш союз с Леовигильдом очень важен для нашего государства.

Ригунта кивнула:

– Постараюсь, отец. Но и ты береги себя и остерегайся злых людей. – Она сверкнула глазами на мать, и та отвернулась, не в силах обнять дочь.

– Ну же, – Хильперик подтолкнул Ригунту к жене. – Вы не хотите попрощаться?

Женщины сухо обнялись, и принцесса села в повозку. Караван тронулся в путь. Вернувшись во дворец, Хильперик приказал приготовить своего коня.

– Я поеду на охоту, – сказал он Фредегонде, и она подавила торжествующую улыбку. Женщина любила отлучки мужа и сразу же бежала к любовнику, который тоже ждал удобного момента, чтобы заключить ее в объятия. Она проникла в него, как вирус, в каждую клеточку организма, и жизнь без ее любви представлялась тусклой и никчемной. Ландерик знал: после смерти их общего сына Теодориха королева снова была от него беременна.

Хильперик выехал из замка в благодушном настроении, гордо восседая на своем гнедом. Его лицо сияло. Выдавая Ригунту за сына короля вестготов, он заключал очень выгодный союз, обезопасив таким образом границы своего государства. Впрочем, пока ему бояться было некого. Племянник только подрастал и не планировал нападать на дядю, да и Гунтрамн вел себя тихо. Король замурлыкал под нос песенку, которую часто слышал от горожан Суассона, надеясь, что сегодняшняя охота будет удачной. Вскоре ловчий протрубил в рог, вероятно, возвещая охотникам, что где-то поблизости бродит олень или косуля. Хильперик остановился под деревом, пытаясь укрыться от палящих лучей солнца, и, сунув руку за пазуху, вдруг наткнулся на письмо, которое перед выездом передал ему слуга. Развернув лист, король узнал почерк Ригунты. Через минуту письмо вылетело из ослабевших рук, и Хильперик закачался в седле, как былинка, треплемая безжалостным ветром. В горле внезапно пересохло, сильно закружилась голова.

– Мне нездоровится, – сказал он ловчему, и тот увидел, как побелело лицо его величества. – Я желал бы вернуться в замок.

Ловчий поклонился:

– Как вам будет угодно. Мы продолжим охоту, когда вам полегчает.