Кольцо леди Дианы

Ох, да что же это за пытка такая! Руки его, от которых сразу дрожь по телу. Глаза огромные, умоляющие. Едва уловимый чувственный аромат туалетной воды… Павел – красивый, сексуальный, похоже, неглупый и образованный. С ним не хочется прощаться. Хочется просто здесь остаться. И если бы знакомство состоялось при любых других обстоятельствах, то не было бы никаких причин для стремительного бегства. Но это же Ленкин парень! А ее убили. Крутить роман чуть ли не у гроба приятельницы – мерзость какая! И Павел – просто идиот, если не понимает всю неуместность своих авансов! Пусть он и не питал к Лене особо глубоких чувств, но кадрить подругу своей девушки, которая пришла сообщить о ее похоронах – это уже ни в какие ворота…

– Я думаю, у вас нет никакой необходимости мне звонить, – пробормотала Вронская и пулей вылетела из кабинета.

Так, в расстегнутых сапогах убегать – не дело, придется потратить на «молнии» пару секунд. Шуба, шарф, сумка, все в охапку, и…

– До свидания, Павел, – прокричала Лика показавшемуся в начале коридора парню.

Сломав ноготь о тугой замок, она распахнула входную дверь и помчалась к лифту…

Только убежать от завораживающего безмятежного лица Егорова не получилось. Как назло, оно все время стояло перед глазами.

Лика проносилась через перекрестки – и вспоминала умоляющий взгляд Павла.

Пыталась смотреть на сверкающие переливающиеся елки – а видела лишь чувственные губы, красивые пальцы, касающиеся клавиатуры.

И даже стремительный бег вверх по лестнице, на шестой этаж, к родной квартире, – никакого лифта! – не помог, не удалось избавиться от навязчивых неуместных воспоминаний…

Надо отвлечься. Срочно надо чем-то отвлечься!

Ах да, показания для Шевченко…

Вронская уселась в кресло, открыла блокнот, попыталась делать записи. Но мысли формулировались неохотно, туго, со скрипом.

– Вот я балда, – пробормотала Лика, включая компьютер. – Не надо себя насиловать и писать от руки, я сто лет этого не делала и, кажется, теперь могу думать только за ноутбуком. Можно ведь набрать текст на компе, приехать к следователю с флэшкой – и там все распечатать. Только сначала…

Она достала сотовый телефон, отправила через блютус фотографию Лениного кольца на ноутбук. Потом хотела сохранить изображение на флэшке, чтобы завтра передать его следователю вместе с показаниями, но пальцы, скользящие по тачпаду, вдруг онемели.

Фотография! Фотография… Ну конечно!

Так вот почему это кольцо казалось ей таким знакомым. Но вместе с тем она не могла вспомнить, где именно его видела. В памяти возникали то великосветские тусовки, то презентации – а это было не то, ошибочный путь, другой контекст.

Фотография этого кольца в свое время обошла все новостные ленты. Отпечаталась в журналистской памяти, фиксирующей все детали и все нюансы – вплоть до картин в кабинетах собеседников, встречи с которыми происходили лет пять назад, вплоть до имен их секретарей, до всех цифр, графиков. Мозг, ежедневно обрабатывающий множество информации, со временем словно начинает архивировать все эти сведения. Конечно, из толщи памяти быстро извлечь нужные данные невозможно. Но потребность в ответе на вопрос запускает невидимую поисковую систему, и рано или поздно ассоциации и совпадения помогают найти тот самый ответ…

– Не может быть, – прошептала Лика, подключаясь к Интернету. – Не может быть, но… Вот, я нашла через поисковик нужный снимок, сейчас открою его в большем размере, и…

Они были похожи, как сиамские близнецы.

Сфотографированное на собственном кухонном столе кольцо – и кольцо, которое Доди аль-Файед подарил принцессе Диане за несколько часов до того, как его «Мерседес» врезался в опору парижского тоннеля.

А проснувшаяся память уже щедро сыплет подробностями, выдавая все, что когда-то слышалось и читалось на этот счет…

Журналисты раскопали: это кольцо, якобы подаренное Доди Диане, не было обнаружено на месте аварии. На Диане в момент гибели оказались только серьги, часы и браслет – причем удар был такой силы, что одна из сережек слетела и обнаружилась внутри приборной доски. Откуда взялось кольцо с бриллиантами на витрине памяти, установленной в торгово-деловом комплексе «Хэрродса», рядом с фотографиями погибших принцессы и сына миллионера – непонятно.