Кольцо Луизы

Руди захотелось обнять и поцеловать самого себя — ловко он вывернулся. Однако этот недалекий молодой человек думать не думал, что Мюллер на этом-то и постарается поймать его.

— Что ж, мы раздвинем рамки, — сказал он. — Но это надо сделать очень тонко. Боюсь, не сорветесь ли вы?

Еще не зная, какой подвох приготовил начальник гестапо, Руди брякнул с высоты своей надменности:

— Господин группенфюрер, я прошел курс разведки в академии.

— Вот это-то и вселяет в нас надежду, — подхватил Мюллер. — Разрешите посоветовать вам кое-что.

— Буду трижды признателен. — Руди насторожился.

— Допустим, вы приглашаете младшего Клеменса в ресторан накануне дня, когда истекает срок уплаты долга…

— О, он не дурак выпить при случае!

— …вы упрашиваете его отсрочить погашение долга. Разумеется, он откажет. С горя вы напиваетесь и начинаете похваляться знанием секретнейших военных новинок. Вы предлагаете Клеменсу показать их.

— Но ведь это… — Он вспомнил свои собственные слова, сказанные однажды Антону. — Вы знаете, как это называется?

— Да, конечно! — В голосе Мюллера послышалось нечто похожее на мурлыканье. Так мурлычет кошка, готовая наброситься на мышь. — Такие вещи называются государственным преступлением. Но до этого дело не дойдет, не беспокойтесь. Вы просто в оба глаза должны следить, как Клеменс отнесется к вашей пьяной болтовне. Если он заведет разговор, выходящий за рамки простого любопытства, стало быть, его любознательность — это любознательность разведчика вражеской страны.

— Но он может и не клюнуть на мою приманку.

— Значит, интуиция обманывает нас.

— Допустим, он захочет увидеть новое оружие. Я знаю, о чем вы говорите… Тогда что?

— Сообщите немедленно нам. Тут-то мы и покончим с ним. Разумеется, не тотчас. Мы сделаем так, что у Клеменса не возникнет подозрений насчет вашей роли в этой операции. Мы покажем ему кое-что, но не то, конечно, что держится в страшном секрете. Вот и все, господин полковник. Надеюсь, будучи верным солдатом фюрера, патриотом рейха и чистокровным германцем, вы окажете нам столь незначительную услугу? Родина высоко оценит ваши действия, случись так, что мы найдем нить к резидентуре врага, работающего здесь.

Мюллер помолчал и сказал.

— Пока вы свободны.

Глава девятнадцатая. ШАХ И МАТ

1

Генрих Гиммлер, обезобразив лик Германии зловещими кляксами — концлагерями, с некоторых пор начал подумывать о собственной шкуре.

Еще в сентябре сорок первого года, когда провал «блицкрига», увы, не подлежал сомнению, кое-где на Западе поговаривали, будто рейхсфюрер СС через доверенных людей предлагает западным союзникам сделку: он устранит фюрера, а они гарантируют ему, Гиммлеру, ведущее положение в Германии.

То была проба на ощупь. Между тем война бушевала на просторах России. Война шла вроде бы удачно. На войне можно нагреть руки.

Чем работяга и занимался.

Сталинград заставил его призадуматься и заглянуть в кошмарное будущее. Не Германии, а в свое собственное.

Коричневый паук начинает плести сеть интриг. По этой части его мог перещеголять разве что заместитель Гитлера по нацистской партии Борман.

Прежде всего обработка фюрера. Его бдительность и подозрительность надлежит усыпить. Постепенно Гиммлер утраивает почтительность к Гитлеру. Он пригоршнями рассыпает анекдоты, чтобы развеселить фюрера, частенько впадавшего в мрак. Он верный! Он самый верный! Не он ли, Гиммлер, пересажал и сжег столько врагов наци? Не он ли изобрел эйнзац-группы? Не они ли и не их ли начальник Небе, ставленник Гиммлера, наводили ужас на мирное население оккупированных районов России?

Гитлер, и без того ценивший «работягу» Генриха, теперь неразлучен с ним.

Это первая сеть. Одна муха попалась.

После Сталинградской битвы Гиммлер принялся плести сеть в лагере западных союзников.

Чего только не обещал рейхсфюрер СС! И роспуск СС. И ликвидацию нацистской партии. И отозвание вермахта с Запада. И освобождение Бельгии, Голландии, Франции и так далее. До того расщедрился, что дарил Сибирь англичанам, а территорию от Лены до Охотского моря — Соединенным Штатам!

И все это — за кресло канцлера.

Его паучьи лапы забрались в самый центр заговора. Гиммлер наверняка знал: разношерстная компания заговорщиков нацеливается на фюрера. Но без Гиммлера не обойтись. Ему донесли: некий генерал, которого хотели привлечь к заговору, сказал по-солдатски напрямик: «Я не буду путаться ни с каким заговором, если в нем не примет участие Гиммлер».

Рейхсфюреру кладут на стол перлюстрированное письмо одного из заговорщиков именитому лицу в Англии. Что он писал?

«В любой час мы можем привлечь к заговору на выбор: Гиммлера или Геббельса».

Чего стоило Гиммлеру пересажать заговорщиков? А ничего. Но он пальцем их не трогал.