Кольцо Мерлина (ЛП)

Горожане во все увеличивающихся количествах стекались на представления. Как только одна труппа уезжала, люди уже с нетерпением ждали следующую, любопытствуя, сможет ли новое представление превзойти по великолепию и силе воздействия то, что было раньше. Актеров с нетерпением ожидали, им горячо аплодировали, наиболее яркие строки запоминали надолго и часто цитировали.

Кульминацией стала «Тайна осады Орлеана», грандиозное зрелище с сотнями актеров и буквально тысячами помощников, сопровождавших огромные вереницы лошадей и мулов, которые везли фургоны с костюмами и винами, а также потрясающую переносную сцену с впечатляющими декорациями. Опять же, за все это великолепие не брали никакой платы. Для зрителей были предусмотрены застолья и изысканные вина; тем, кто нуждался, раздавалась бесплатная одежда. Щедрость лилась из казны барона.

После премьеры в Нанте, «Осада» отправилась в Бурж, Анже, Монлюсон. Повсюду люди приходили на это представление с 12 000 участников, чтобы повеселиться, а уходили переполненные впечатлениями, плененные драмой, возмущенные почти забытой несправедливостью, которая снова была им впечатляюще показана, сияя новым патриотизмом. «Осаду» играли в Орлеане в течение 10 месяцев, и средства расходовались, как прежде. На каждый спектакль шили новые костюмы. Со всей Франции люди прибывали как гости, ели и пили бесплатно. День за днем продолжались спектакли, а богатство де Ре таяло, как снег на солнце.

Разве могли все ее божественные и невероятно мужественные усилия пойти напрасно? После каждого спектакля люди, наполненные священным гневом, поднимались со своих мест и спешили на вербовочные пункты, установленные бароном для сбора «отрядов добровольцев», чтобы вытолкнуть войну из затянувшегося тупика в сторону окончательного решения.

Небольшие отряды сливались в маленькие армии, которые атаковали ненавистных англичан, где бы они ни закрепились на священных землях Франции. Страна двигалась и сражалась, с разрешения короля или без него, который все больше начинал ощущать, что носит шаткую корону. Так из пепла Руана поднимался феникс; не зря же Д’Олон задумывал, финансировал и исполнял волю и удачу Жиля де Ре.

В конце концов, чувствуя опасное давление, король Франции Карл Седьмой и герцог Бургундский Филипп заключили союз. Вместе они бросили объединенные силы против Парижа.

«Не пройдет и 7 лет, как англичане потеряют больший приз, чем Орлеан», – предсказывала любимица Гвальхмая из тюрьмы. Так и случилось.

К тому времени огромное состояние де Ре было истрачено. Кончились интриги. Не стало новых пьес. Ни то, ни другое больше не было нужно. Труппы актеров, рыцари и бойцы его личной армии, даже кортеж его слуг – все были распущены и уволены.

Когда барон и его друзья покинули отель, в котором он остановился, пока решались финансовые вопросы, денег не хватило, чтобы оплатить счет за проживание.

Гвальхмай, который давно предвидел это событие, попытался выразить сочувствие, но де Ре только рассмеялся.

«Это пустяки, не расстраивайтесь, друг Баск. Все вернется десятикратно. Мессер Прелати позаботится о пополнении моего состояния. Если этого не сделает он, есть Тот, кто даст мне все, что я попрошу.

А пока мы поживем в Тиффоже. Он, по крайней мере, все еще принадлежит мне».

25

Дьявол из Машкуля

Теперь ему надо в скитанье уйти,

Чтобы покой для сердца найти.

Не было в планах такого вовек -

Слава Богу, я не человек! Песни Хуона

Замок Тиффож с его грозными стенами казался Гвальхмаю тем, чем он и был на самом деле – почти неприступной крепостью. Замок был построен на гранитной скале, нависающей над долиной Севра. Ландшафт вокруг был грубый и безжизненный. Бедная почва и редкая зелень мало способствовали тому, чтобы обитатели долины жили в роскоши. Тем не менее, даже здесь ржавчина войны разъела страну и оставила после себя обгорелые стены домов. Поля закислились, собаки одичали, а беспризорные дети скитались в поисках подаяния.

Как много раз раньше в других местах, таких, как замки Шантосе или Машкуль, барон и в Тиффоже с удовольствием предложил гостеприимство этим бездомным бродягам. Некоторых детей немедленно отправили в Фонд, где им было предоставлено постоянное убежище; другие какое-то время оставались в замке, мрачные стены которого отозвались эхом их счастливых голосов, когда их голод был удовлетворен, и они почувствовали себя дома благодаря доброте своего сеньора.

Гвальхмай был поражен их скорой неблагодарностью. Здесь, как и во всех других местах, где барон давал кров таким детям, оказывалось, что даже самый младший вскоре покидал его, снова уходя бродяжничать, иногда уходя ночью, без прощания или благодарности.

Многих из этих детей Гвальхмай сам привез из жалких укрытий в лесу или пещере, потому что он с Жилем де Силь в компании с мессером Прелати часто ездили в такие миссии милосердия, и ему было жаль видеть, что милость де Ре принималась без признательности.