Кольцо Мерлина (ЛП)

Он посмотрел вниз и как будто увидел движение у ног. Он осторожно опустился на колени и внимательно осмотрел землю.

Стая красных муравьев пыталась утащить мертвое тело гигантского жука-оленя. Рядом в траве сновали блестящие черные, пятнистые и коричневые тараканы, а над ними кружилось маленькое облачко мошек, мерцающих на ярком солнце. Розовый купол исчез.

Не стоит ли сэр Хуон, там, рядом с жуком, такой крошечный? Нет! Просто тонконогий кузнечик. И все же, что он держит в лапке?

Листик полыни, который он до этого жевал, или это микроскопическая зеленая шляпка, которой он махал ему, желая счастливого пути, когда Гвальхмай увеличился в размере и их жизненные пути разошлись?

Гвальхмай не знал этого, он знал одно: он не скоро найдет такого веселого спутника и столь галантного друга.

9

Меч Артура

Он поискал глазами двергов, которых в последний раз видел марширующими широким боевым строем.

Черное пятно на небе исчезло, исчез и темный город. Гвальхмай сделал несколько шагов в том направлении. На месте темного города не было ничего, кроме огромного муравейника, кишащего насекомыми.

Сейчас он должен был стоять прямо перед драгоценным мечом.

Гвальхмай внимательно посмотрел под ноги. Экскалибура больше не было видно. На том самом месте, где он видел его тревожное пламя и светящийся контур, лежал большой валун.

Мысленно он представил ту призрачную слоистую дымку, которая окружала меч. Для обитателя страны эльфов такая завеса ничего не скрывала, а для человека могла казаться настоящим камнем. Где-то внутри его лежал заколдованный Экскалибур.

Он потрогал холодный камень. Пнул. Это было больно, потому что нога была в мягком мокасине. Поросший травой валун лежал, как если бы находился там с сотворения мира.

Армия муравьев собралась неподалеку от муравейника. Гвальхмай знал, что они не видят его из-за огромного размера (ни один муравей никогда не видел человека целиком), но чувствовал, что они знают о его присутствии.

Почему-то у него было ощущение, что кто-то наблюдает за ним. Рядом было зло более яростное, более терпеливое, чем ненасытный муравьиный голод. Тем была нужна только его плоть.

Муравьи больше не наступали. Гвальхмай знал, что их остановило.

О двергах ему рассказывали как о коренастых, приземистых существах, почти слепых от жизни в ночи своего темного города. Говорили, что у них сильные тела, широкие плечи, сильные руки и мощные когти, предназначенные хватать и рвать – страшная опасность для всех живых существ.

Такими они казались эльфам. А людям? Если дверги действительно были муравьями (к этому моменту Гвальхмай перестал размышлять о реальности и иллюзиях), тогда неудивительно, что они пронизывают землю, как личинки передвигаются через сыр!

Муравьи живут везде. Муравьям должно казаться, что с учетом их количества именно они владеют миром. Самая большая нация людей меньше, чем популяция муравьев на нескольких акрах земли.

Теперь ему все стало ясно. Если Двергару покровительствовал Одуарпа, то не кто иной, как злобный Темноликий повелитель вдохновил план, который, как опасался Гвальхмай, теперь начал действовать против эльфов.

Может быть, Тор тоже был замешан, но Гвальхмай так не думал. Это правда, что он был в немилости у Тора. Однако это было их личное дело. Он не верил, что Бог Грома будет преследовать Эльверон за то, что тот приютил его на одну ночь. Но Одуарпа!…

Судя по тому, что Гвальхмаю рассказали о враге Мерлина, а теперь и его враге, Одуарпа презирал и ненавидел не только всю человеческую расу, но и все остальное, что было прекрасно, изящно и свободно. Это определенно касалось и эльфов. Они представляли все, чему Одуарпа был противоположностью.

Если Тор ненавидел, то честно, грубо и откровенно. От него Эльверон мог не ждать опасности.

Плохо было то, что когда Гвальхмай извлечет Экскалибур из камня (если сможет, а он должен), то проклятие железа, которое выжгло эту обширную область эльфийского королевства, будет снято.

В этот момент, не нуждаясь более в туннелях или секретности, полчища из десятков тысяч двергов, если смогут некоторое время выдерживать ослабленный облаками солнечный свет, хлынут через пустошь, захватывая всю землю.

Может даже случиться, что охотничий отряд, который превратился в похоронную процессию, не подозревая об опасности, может быть отрезан до того, как достигнет спасительного замка.

И все же Гвальхмай должен был достать меч, даже если это подвергло бы эльфов опасности. Ужасное оружие и для эльфов, и для их врагов, сейчас меч был для него невидим.

Он даже не был уверен, что меч внутри валуна. Однако он вспомнил, что трещины и отметины на поверхности камня соответствовали жилкам, которые он видел раньше на туманной завесе, окружавшей меч. Когда эльфийское зрение покинуло его, завеса тумана превратилась в камень. Был ли меч все еще внутри?

Гвальхмай протянул руку и коснулся камня кольцом Мерлина.

Раздалось короткое шипение, похожее на звук выходящего воздуха. Валун исчез, как проколотый пузырь, и взору предстал Экскалибур, лежащий на гладкой плите.