Кольцо Мерлина (ЛП)

Он обсудил идею с Кореницей и поставил якорь на длинном тросе далеко вверх по берегу. В каюте Гвальхмай завернул меч Артура в тряпку и взял его с собой. И он, и Кореника ходили по деревне с собственными мечами, даже в таверне, не столько из-за страха перед жителями деревни, сколько потому, что в их роли чужеземцев необычным скорее показалось бы, если бы они этого не делали. Таким образом, вооруженные они шли по дороге к острову, неся с собой Экскалибур.

Начался прилив, и проход по дамбе на глазах сужался, однако они успели пересечь его посуху и теперь шагали к нижней скале по широкому галечному берегу. Оглядываясь назад, они видели, как там, где они только что прошли, по воде уже плавали пни и коряги.

«При жизни моего отца», – сказал Гвальхмай, – «эта скала стояла посреди огромного леса. Отец назвал ее Белой скалой. Мерлин провел на ней три дня в одиночестве, творя магию над телом Артура, и все это время вокруг нее висело черное облако, наполненное бормотанием».

Между берегом и скалой был еще остаток леса. Они уже почти прошли через него, как перед ними открылась расщелина, казалось, естественного происхождения, которая протянулась как аллея вглубь скалы.

Отовсюду был слышен шепот – в деревьях, в траве, над головой. Гвальхмай вспомнил слова Мерлина о том, что охранять гробницу были поставлены Хранители, которых нужно было задобрить.

Они почти физически ощущали, что за ними наблюдают. Оба знали, что на них смотрит много свирепых глаз, настороженно, но пока не враждебно.

Гвальхмай развернул Экскалибур и шагнул в расщелину. Кореника, не отставая, шла следом. Через несколько шагов каменные стены стали сходиться, так что вскоре они касались руками холодного гранита с обеих сторон.

В этот момент сзади послышался топот маленьких ног и царапанье когтей по камню над их головами. Было все еще светло, но они не могли различить никаких определенных очертаний. Какие-то неясные фигуры собирались вокруг, и было ясно, что они окружены.

Гвальхмай раньше уже слышал о невидимых существах Корнуолла – о спригганах, пикси или фонарных джеках. Знал он и о гигантах, что жили здесь в давние времена. Кто охранял гробницу, он не знал, но кольцо становилось горячим, значит, опасность была рядом.

Он поднял руку.

«Мы пришли сюда, по поручению вашего повелителя волшебника Мерлина, того, кто поставил вас здесь в качестве Хранителей. Посмотрите на его кольцо и воздайте Мерлину дань уважения. Покажите мне, где находится дверь, чтобы я мог открыть ее и войти, чтобы вложить этот меч в руку Артура Бессмертного!»

Поднялся гул приглушенных голосов. Можно было услышать удивление и радость, а также восхищение бесстрашной парой.

Шлепанье босых ног все еще слышалось вокруг, но царапанья уже не было: когти были втянуты. Затем, прямо перед ними, на высоте глаз, там, где соединялись две стены расселины, появилось пятно света.

Это была точная копия монограммы на ободке кольца Мерлина!

Не колеблясь, Гвальхмай прижал гравированный опал к рисунку на граните. С резким, скрежещущим грохотом стены с обеих сторон отступили, открывая бронзовую дверь, над которой латинскими буквами была глубоко вырезана надпись:

Здесь лежит Артур,

Король былого и грядущего

Дверь открылась от легкого толчка, и Гвальхмай с Кореницей вошли в мягко освещенную комнату.

Круглая комната была наполнена приглушенными красками. По окружности стены шла фреска, разделенная на три части линиями тени, которую отбрасывали три золотых стержня, изогнутые вокруг светящегося шара. Шар висел под куполом потолка на длинной золотой цепочке, закрепленной в центре цветка с 12 лепестками. Каждый лепесток был назван в честь римского месяца, начиная с апреля и заканчивая февралем, в соответствии с римским годом.

Когда двое вошли в комнату, воздух всколыхнулся, и тонкие лепестки задрожали. Раздался мягкий щелчок, и линии тени едва заметно скользнули по фреске. Три строчки букв сдвинулись вместе с ними вдоль верхней границы фрески.

«Это то, что было», – прочел Гвальхмай. Эта надпись шла над первым разделом. Изображения были не нарисованы, а проецировались на стену светом из подвесного шара. Они узнали саксонские корабли-драккары, сражавшиеся с римско-британскими галерами, которых поддерживал большой дромон, давивший захватчиков форштевнем. Другой ряд рисунков показывал 12 побед Артура над саксонскими полчищами, а третья, последняя серия картин рассказывала в ярких сценах о долгом путешествии Мерлина, в результате которого раненый король оказался в этом убежище.

Гвальхмай посмотрел на стену между следующими двумя линиями тени, разделяющими фреску. «Это то, что есть», – прошептал он на ухо Коренице, словно громкий голос мог потревожить спящего, который лежал на похоронных дрогах в центре комнаты под светящимся шаром. Это был человек крепкого телосложения. На его лице с длинной бородой было не оставляющее сомнений выражение величия. То, что он был королем, было бы сразу признано в любой стране и при любых обстоятельствах.