Кольцо «Принцессы»

Когда Шабанов подвел кадета и представил хакеру, тот беглым взором окинул его кургузую фуфайчонку, больничные штаны и сразу же не поверил, однако согласно кивнул, приказал всем подниматься на борт и отозвал Германа в сторону. Вероятно, хотел что-то спросить, уточнить, обсудить, наконец, однако лишь издалека понаблюдал, как этот дуралей Жуков забылся от радости и, не касаясь руками, взбежал по хвостовому трапу.

– Он пилот, – определенно заявил хакер.

– Бывший. Отлично знает район поиска, много летал, – сказал правду Шабанов и тут же соврал: – Сейчас занимается адвокатской практикой.

– Не хотелось бы посвящать в это дело случайных и лишних. Но под вашу личную ответственность.

Герман заметил, как его отстраненные глаза налились тяжелой, неотвратимой решительностью, достойной военачальника перед крупным, судьбоносным сражением, человека, способного погнать на смерть сотни людей и взять ответственность за их смерти.

Хакеры ему представлялись самоуглубленными, интеллектуальными мошенниками, людьми талантливыми, но с психологией картежных игроков, крупных ворюг и взломщиков…

Этот мог с холодным сердцем убить человека, если того требует обстановка.

Когда они поднялись на борт, сразу же стало ясно, почему рядовой с виду самолет гнали из Москвы. Пассажирских мест оказалось всего девять – остальное пространство заполняли электронные блоки бог весть какого назначения, существовал даже единый пульт управления, словно на космической орбитальной станции. А помня о «принцессе» и тематике работы НПО, можно было представить, чем начинен этот салон.

Принюхавшись к запахам, он как пес, натасканный на наркотики, тут же уловил знакомый, дурноватый запах: кроме всех электронных прибамбасов, эта машина точно была оборудована «принцессой» и могла быть невидимкой. Правда, воняло намного слабее, чем в истребителе, но это все из-за просторности салона.

Шабанов сел рядом с кадетом, пристегнулся ремнем, и едва запустили двигатели, как Олег склонился к уху и, сохраняя невозмутимое лицо, горячо зашептал:

– Видал? Вот это да! Летающая лаборатория. Знаешь, что это за техника стоит? Обалдеть! Я кое в чем разбираюсь!..

– Дерьмо, – сказал Герман. – Все познается в сравнении…

– А, ну да! – согласился кадет и слегка унял свой пылкий восторг. – Понимаю… Но все равно впечатляет.

Хакер по-прежнему надеялся на свои доводы и расчеты, за весь полет до Киренска ни разу ничего не спросил, а на подлете к истокам реки Чаи пересел за пульт и стал отслеживать на экранах какие-то сполохи, плавающие светящиеся точки и бегущие кривые, напоминающие кардиограмму. Изредка к нему подходил представитель, и они вместе глазели на мониторы, переключая тумблеры и кнопки, и однажды к ним вышел пилот, тоже потыкавший пальцем в экран. Шабанов несколько раз выглянул в иллюминатор, однако из-за облачности ничего на земле не увидел, так, отдельные клочки в разрывах туч. После приземления в Киренске охранники – а их было четверо – вытащили автоматы, и когда откинулся хвостовой трап, вышли первыми и встали со всех сторон самолета. Кроме них борт никто не покидал, за исключением бортмеханика, который следил за заправкой машины. Едва заправщик отвалил на положенное расстояние, запустились двигатели, автоматчики вошли в салон и тотчас же самолет порулил на взлетную.

Шабанов пересел к иллюминатору и, когда самолет поднялся в воздух, увидел реку Лену, затаеженные горы и больше ничего: машина снова ушла за облака. Скоро хакер вновь пересел за пульт, рядом с ним уже капитально устроился представитель, и минут на сорок началась их прежняя работа. Что они искали и каким образом – оставалось непонятно; впрочем, как и все то, что они делали. Правда, товарищ Жуков, неотступно наблюдавший за действиями родителей «принцессы», однажды склонился к уху и сказал:

– Зондируют. Я усек по курсу. Мы все время идем вдоль реки.

А Герман поймал себя на мысли, что все это время рыскает взглядом по пространству над тучами и ищет, высматривает ярко-желтый шар, похожий на тыкву…