Кольцо Риторнеля (ЛП)

Он смотрел, как Порот направился прямо к увитому плющом зданию класса. Почти у арки профессор на ходу поколебался и затем повернулся и оглянулся назад на Джимми в течение самого краткого момента.

— «И я думаю, что это так», — подумал Джимми. — «И я до сих пор не знаю, что такое демон, за исключением того, что таких быть не должно».

Место стало доступным в конце года, и Джимми переехал в свою собственную комнату. Вскоре после этого с Аджяном внезапно произошли большие изменения. Он объявил, что намеревается вступить в святые ордена и стать монахом Алеа. Даже Джимми был впечатлен, хотя слегка недоверчиво. Но с момента этого объявления Вэнг больше не играл на деньги. Он сохранил свои карманные деньги и купил скромный дайс – игральную кость Алеа, изящный пиритовый додекаэдр. Странная вещь, для Джимми, заключалась в том, что замечательное превращение Вэнга не рассеяло его неприязнь к Джимми; напротив, это стало хуже. Это стало ненавистью. До Джимми затем стало постепенно доходить, что именно он оказался движущей причиной преобразования Вэнга, и что Алеа отточила свою волю на Вэнге через него, Джимми. И в этом Вэнг видел четкую директиву от богини: Джимми был демоном и должен быть, в конечном счете, уничтожен.

Джимми отбросил эту мысль; это было нелогично, абсурдно. Прошли дни и недели, Вэнг был холодным, но вежливым. Перед другими мальчиками он всегда говорил правильные вещи. Но он и Джимми никогда больше не оставались наедине. Джимми, наконец, решил, что был неправ, и постепенно прекратил думать об этом.

Джимми завел много знакомств в Академии, но немного друзей. Он никогда не мог по-настоящему отвлечься от Омира достаточно надолго, чтобы стать полностью вовлеченным в своих одноклассников, как в отдельных людей.

Он всякий раз, когда мог, уходил из Академии, чтобы искать Омира. Он позаботился о том, чтобы почтамт сохранил в досье его адрес в Академии, и что швейцары в любимых ночных клубах Омира, несомненно, будут в поисках его потерянного брата. Он проводил так много времени в старых местах Омира, что пострадала его учеба, и он был призван к отчету.

Порот решил рассмотреть этот вопрос сам. Это, как знал Джимми, было серьезно, так как Порот был теперь деканом школы межгалактического права Академии и важным человеком. Была назначена встреча, и люди во внешних офисах должны были сказать об этом людям во внутренних офисах, и наконец, кто-то вышел и сказал, что все готово и можно войти.

Порот сразу приступил к делу. — Господин Андрек, я знаю, почему вы пренебрегаете своей учебой. Вы все еще ищете своего брата. Я не могу, в самом деле, сказать, что я обвиняю вас. Возможно, я виноват в том, что не сообщил вам, что мы также ищем его.

— Сэр? — сказал удивленный Джимми.

— Когда вы впервые прибыли сюда - шесть лет назад, не так ли? - я, мм, мы наняли частное детективное агентство. Они ничего не нашли. Несколько лет спустя я думаю, что это было, когда я стал полноправным профессором, мы наняли второе агентство. В прошлом году мы наняли третье. Пока никаких результатов. Они все согласились с тем, что Омир вошел в Большой Дом незадолго до коронации, что он пел свою великую эпопею на церемонии и что его больше никогда не видели. Все отчеты здесь. Вы можете прочитать их, если вы обещаете оставить детективный бизнес экспертам.

— Да, сэр. Я крайне признателен. Внезапная мысль осенила его. — Эти детективные агентства... они должны стоить большого количества денег. Было ли их достаточно на здешнем первоначальном счете Омира?

Декан откашлялся. — Это, ах, оплачивается из другого фонда. Да, ах, из общего фонда помощи выпускникам.

То есть, подумал Джимми, из вашего собственного кармана. — Я очень хотел бы увидеть отчеты, сэр, — сказал он спокойно. — И вы можете быть уверены в результатах моей учебы в будущем.

В тот же самый вечер, приблизительно в пятидесяти километрах от Академии, раздался голос в музыкальной комнате Большого Дома: — Кто там?

— Я - Аматар.

— Кто это «Аматар»?

— Я - маленькая девочка. Разве вы не можете видеть меня?

— Нет, я ничего не вижу. У меня нет глаз. У вас симпатичное имя, Аматар. Кто ваш отец?

— Оберон.

— Я не скажу вам, что я думаю о вашем отце, Аматар. Но я могу сказать вам вот что: Вы мне нравитесь. Вам нравится петь?

— Да, я думаю. Но я не знаю много песен.

— Все в порядке. Я научу вас, и затем мы можем петь вместе. Какого цвета ваши волосы?

— Они желтые, и еще у меня прелестные голубые глаза.

— Конечно, да! Так же, как в песне!

«Аматар - маленькая девочка

С золотистыми локонами и блестящими щеками

И яркие голубые глаза стремительны.

Здесь она подглядывает и там она вертится

(Это она меня ищет)

Сказать мне, что она моя любимая».

Маленькая девочка хлопала в ладоши и ликующе смеялась. — Я не знала, что есть такая песня!

— О, я знаю много песен, которые на самом деле не существуют. Предположим, что мы…, кто это еще здесь?

— Это - мой друг Кедрис. Ему тоже пять лет. Он - кентавр.

— Кто?

— Кентавр. Вы же знаете. Он - мальчик, за исключением того, что он – часть лошади, и у него есть крылья.

— Привет, Кедрис.