Кольцо Соломона

Раздался гулкий грохот: гранитная дверь захлопнулась. Хаба ушел. Его тень молча стояла напротив, рассматривая меня.

И тут внезапно – тень при этом не шелохнулась, и ничто не изменилось ни на одном из планов – могучая сила ударила меня в грудь, подобно порыву ураганного ветра. Меня отнесло на край круга. Я рухнул навзничь, на свои крылья, и меня завертело этим ветром, который все никак не прекращался.

Наконец мне не без труда удалось сесть. Я попытался привести свои мысли в порядок, осторожно прощупал свою сущность. Все было нормально. Значит, этот ужасающий удар не был нападением. На самом деле все было еще ужаснее. С уходом волшебника тень просто лишилась приспособления, позволявшего ей скрывать свою природу, и явилась во всем своем могуществе. Планы вокруг меня содрогались от ее мощи. Она испепеляла меня, подобно холодному пламени.

Это сказало мне то, что я уже и так знал: я имею дело с поистине могучим созданием.

Я медленно, с трудом поднялся на ноги. Тень по-прежнему смотрела на меня.

Лишившись скрывающей ее Завесы, она, однако, не особенно изменилась. Она по-прежнему оставалась подобием Хабы, хотя оно было куда больше оригинала. Я увидел, как она сложила руки на груди, небрежно скрестила ноги. Там, где ее конечности сгибались, она вообще исчезала из виду, поскольку была двумерной. Даже темнота, из которой она состояла, была тонкой и полупрозрачной, как будто сотканной из черной паутинки. На нижних планах она практически сливалась с царившим в подземелье мраком, но на высших постепенно проявлялась и на седьмом была видна вполне отчетливо.

Голова тени – гладкий сгусток зернистой черноты – слегка склонилась набок. Не имея черт, она тем не менее ухитрялась сохранять выражение пристального внимания. Тело слегка покачивалось, точно кобра факира, выползающая из корзины. Ноги, отделившись от волшебника, сузились, сошлись в две точки. Ступней у тени не осталось вовсе.

– Кто ты? – спросил я.

Ушей у тени не было, однако она услышала меня; не было и рта, однако она ответила.

– Я – Аммет. – Голос был мягок, как слои пыли в гробнице. – Я марид.

Ах вот оно что! Марид, значит! Ну что ж, могло быть и хуже[65].

Копьеносец сглотнул. Благодаря какой-то злосчастной причуде акустики этот звук эхом раскатился по подземелью и продолжал носиться по нему от стены к стене, с каждым разом становясь все громче. Тень ждала. Создания, заточенные в сущностных клетках, замерли, обратившись в слух.

Когда наконец все затихло, я улыбнулся, хотя улыбка моя была, пожалуй, несколько натянутой – и все-таки я улыбнулся и отвесил низкий поклон.

– Приятно познакомиться, господин Аммет! – сказал я. – Я давно с восхищением наблюдал за тобой издалека и рад, что мне наконец представился случай поговорить с тобой наедине. Нам нужно многое обсудить!

Тень ничего не ответила – она, похоже, перечитывала папирусный свиток. Длинная полупрозрачная рука протянулась вперед и поставила хрустальную бутылку в центре круга, у самых моих ног.

Я слегка попятился и кашлянул.

– Повторяю, нам нужно многое обсудить, чтобы не действовать с бухты-барахты. Прежде всего, разреши мне изложить мою точку зрения. Я признаю, что ты могучий дух, и склоняюсь перед твоей мощью. Разумеется, мне и в голову не может прийти тягаться с тобой в чем-либо[66].

Разумеется, это был чистый подхалимаж, и я не далее как сегодня осуждал за это давешнюю девицу, но в данный момент щепетильность была неуместна. Мысль о том, что мне придется несколько десятилетий провести заточенным в хрустальной бутылке, была мне крайне неприятна, и я готов был сделать этой тени аромамассаж, если бы это помогло мне спасти свою шкуру.

Но я надеялся, что до этого не дойдет. Мне казалось, что я вижу выход.

– Да, ты велик, а я мал и бессилен, – продолжал я, – однако все же между нами есть кое-что общее, ты не находишь? Ведь мы оба находимся в рабстве у этого гнусного Хабы, человека безнравственного даже по меркам обычных волшебников. Оглядись вокруг! Посмотри, что он творит с духами, оказавшимися в его власти! Внемли вздохам и стенаниям, которыми наполнено это злосчастное подземелье! Эти сущностные клетки – редкостная мерзость!

Пока я произносил эту прочувствованную речь, тень пристально смотрела на меня. Я сделал паузу, давая ей возможность выразить свое согласие, но она все так же по-змеиному покачивалась из стороны в сторону, не говоря ни слова.