Кольцо Соломона

— Ну, он же просто использовал свои Чары. Искренний взгляд, лучезарная улыбка, разговоры насчет того, что он готов тебе доверить свою жизнь, — и все. Ты попалась. А между тем… Это все, конечно, замечательно, но чем это кончится? Сперва ты стражница. Потом «особо приближенный советник». И оглянуться не успеешь, как окажешься у него в гареме. Все, что я могу сказать: если такое случится, смотри не ложись в гамак, если над тобой висит гамак жены из Моава.

— Я не собираюсь к нему в гарем, Бартимеус.

— Ну да, это ты сейчас так говоришь, а потом…

— Я не приму его предложение.

И она отхлебнула еще вина.

— Чего?! — Настал мой черед удивляться. — Ты ему откажешь?

— Ну да.

— Но это же Соломон! И… оставляя в стороне то, что я только что говорил, — он ведь тебе действительно благодарен!

— Да знаю, знаю, — сказала Ашмира. — И все-таки на службу к нему не пойду. Не хочу я менять одного господина на другого.

Я нахмурился. Да, похоже, цепь у нее внутри порвалась окончательно…

— Ты точно уверена? — переспросил я. — Ну да, он самодовольный аристократ; ну да, у него просто мания коллекционировать жен; но все равно он хороший начальник, куда лучше вашей Балкиды. Начнем с того, что ты уже не будешь ра… в смысле, потомственной стражницей. У тебя будет куда больше свободы — и золота тоже, если тебе нужно золото.

— Да нет. И я не хочу оставаться в Иерусалиме.

— А почему бы и нет? Благодаря Кольцу это теперь пуп земли!

— Ну да, но это же не Сава. Мой дом не здесь.

И внезапно в ее глазах вспыхнуло то самое пламя, которое я видел накануне. Оно пылало все так же ярко, но менее яростно. Без гнева, без фанатизма. Девушка улыбнулась мне.

— Я ведь не лгала тебе тогда, прошлой ночью. Должность стражницы, все, что я делала, — да, я служила этим царице, но и Саве тоже. Я люблю ее горы, ее леса; люблю пустыню, виднеющуюся за пределами полей. Моя мать показала мне все это, Бартимеус, когда я была еще совсем маленькой. И одна мысль о том, что я никогда туда не вернусь, не вернусь к ней… — Она осеклась. — Ты себе просто не представляешь, что это такое.

— Вообще-то представляю, — возразил я. — Кстати, раз уж речь зашла об этом..

— Да, конечно! — Ашмира решительно встала. — Пора. Я вижу. Надо тебя отпустить.

Это лишний раз доказывает, что никакая она не волшебница. Со времен древнего Урука любая моя служба заканчивалась одним и тем же: грязной перебранкой, в ходе которой хозяин отказывается меня отпускать, а я превращаюсь в хихикающий труп или ламию с кровавыми когтями, чтобы его «переубедить». Но девушка, освободившись сама, была только рада отпустить на волю и меня тоже. Не торгуясь, без скандала. Я так удивился, что даже ничего не сказал.

Я медленно поднялся на ноги. Девушка озиралась по сторонам.

— Нам понадобится пентакль, — сказала она.

— Да. А лучше два. Тут где-то должна быть пара пентаклей…

Мы порыскали по залу и довольно скоро обнаружили уголок пентаграммы, торчащий из-под обугленного ковра. Я принялся расшвыривать мебель, которая стояла сверху, а девушка стояла и наблюдала за мной с тем же холодным самообладанием, которое я заметил за ней еще тогда, в ущелье. Тут мне пришел в голову один вопрос.

— Ашмира, — спросил я, пинком отправляя опрокинутый столик на другой конец зала, — а если ты вернешься в Саву, что ты там делать-то будешь? И потом, как же царица? Судя по ее сегодняшнему поведению, она не обрадуется, если ты будешь ошиваться у нее под боком.

К моему удивлению, девушка, не задумываясь, ответила:

— А я и не собираюсь ошиваться в Марибе. Наймусь к торговцам ладаном, буду охранять их караваны по пути через Аравию. Насколько я знаю, в пустыне их подстерегает немало опасностей: разбойники, джинны всякие. Думаю, с ними я управлюсь.

Я одобрительно швырнул через плечо антикварный диванчик. Идея и впрямь была недурная.

— К тому же это даст мне возможность попутешествовать, — продолжала она. — Кто знает, может быть, когда-нибудь я даже побываю в Химьяре, повидаю тот скальный город, о котором ты упоминал. Как бы то ни было, эти поездки позволят мне большую часть времени проводить вдали от Мариба. Ну а если царица действительно вздумает относиться ко мне враждебно… — Она помрачнела. — Тогда придется разобраться с этим. И с самой царицей тоже.

Я не пророк и не предсказатель и будущее провидеть не умею, но подумал, что на месте царицы Балкиды я бы поостерегся. Однако сейчас меня волновали более насущные вопросы. Я закончил разгребать мебель, скатал бесценный ковер, швырнул его в бассейн и удовлетворенно выпрямился. В полу, целые и невредимые, красовались два пентакля из розоватого мрамора.

— Смотрится странненько, — заметил я, — но для дела сойдет.

— Ну что ж, — сказала девушка, — становись!

Мы в последний раз встали друг напротив друга.

— Скажи, пожалуйста, — спросил я, — ты ведь точно знаешь слова Отсылания? А то не хотелось бы болтаться тут еще несколько месяцев в ожидании, пока ты их как следует выучишь!

— Знаю, конечно! — сказала девушка. Она перевела дух. — Бартимеус…