Кольцо Соломона

— Я хотела с тобой поговорить, — ответила Ашмира.

Черные брови вскинулись домиком.

— Поговорить? Зачем?

— Ну, — начала она, — не так уж часто доводится беседовать с таким благородным духом, как ты, тем более что ты спас мне жизнь. Разумеется, я не раз слышала о могущественных существах, которые строят башни за одну ночь или приносят дождь истомленным засухой землям. Но я даже не думала, что мне самой представится случай побеседовать со столь возвышенным и прекрасным созданием, которое… — Она осеклась: юноша ехидно ухмылялся. — В чем дело?

— «Благородному духу» кажется, что тебе что-то нужно. Что именно?

— Я надеялась, что ты, в мудрости своей…

— Брось! — сказал демон. Его черные глаза сверкнули. — Ты ведь имеешь дело не с каким-нибудь недоделанным бесом. Я — джинн, и весьма прославленный. Джинн, который возводил для Гильгамеша стены Урука, и стены Карнака — для Рамзеса, и еще множество стен для других хозяев, чьи имена ныне забыты. Соломон Великий на самом деле — лишь последний из длинной череды знаменитых царей, что полагались на мои услуги. Короче, о жрица из далекого Химьяра, — продолжал крылатый юноша, — я о себе и без того достаточно высокого мнения, тебе вовсе ни к чему мне льстить.

Ашмира почувствовала, как кровь бросилась ей в лицо. Она невольно стиснула кулаки.

— Ну, просто надо было разобраться, что к чему, — сказал джинн. Он подмигнул ей и небрежно привалился к скале. — Ладно, так чего же ты хочешь?

Ашмира поразмыслила.

— Расскажи мне о Кольце! — сказала она.

Джинн вздрогнул. Его локоть соскользнул со скалы, и он едва не свалился вниз. Он встряхнул крылья, шумно шурша перьями, и уставился на нее.

— Чего-чего?

— Понимаешь, — бесхитростно объяснила Ашмира, — я еще никогда не бывала в Иерусалиме, а о великом царе Соломоне рассказывают столько чудесных историй! Я просто подумала, что раз ты столь известен и столь опытен и раз уж Соломон так на тебя полагается, то ты, наверное, можешь мне рассказать об этом побольше.

Джинн покачал головой.

— Снова лесть! Я же тебе говорю… — Он запнулся. — Или это был сарказм?

— Да нет, что ты! Конечно нет!

— Как бы то ни было, — проворчал юноша, — не надо мне тут ни лести, ни сарказма, а не то, смотри, я таки одобрю идейку Факварла!

— А что? — спросила Ашмира. — Что это была за идейка?

— Тебе лучше не знать. Так вот, что до того предмета, о котором ты упоминала, я понимаю, что ты всего лишь простодушная девочка из аравийского захолустья, но даже там ты, должно быть, слышала… — Он опасливо огляделся. — Короче, тут, в Израиле, о некоторых вещах лучше не говорить во всеуслышание, а лучше и вообще о них не говорить.

— Ты как будто боишься? — улыбнулась Ашмира.

— Ничего подобного! Я просто осторожен. — Крылатый юноша, похоже, почувствовал себя не в своей тарелке и, нахмурившись, посмотрел в густо-синее небо. — Ну куда же запропастился этот Хаба? Давно бы уже прилетел. Может, этот дурень Факварл заблудился?

— Если второго джинна зовут Факварл, — небрежно сказала Ашмира, — то тебя, значит…

— Э нет, извини! — Джинн решительно вскинул руку. — Этого я тебе сказать не могу! Имена — дело серьезное, их важно иметь и опасно терять. Их нельзя произносить вслух направо и налево, ни джиннам, ни людям, ведь они — наша главная тайна. Своим именем был я сотворен много веков тому назад, и тот, кто его узнает, получит возможность держать меня в рабстве. Некоторые волшебники тратят немало усилий на то, чтобы заполучить подобные знания, — изучают древние тексты, расшифровывают шумерскую клинопись, рискуют жизнью в магическом круге, чтобы подчинить себе таких духов, как я! Те, кто владеет моим именем, держат меня в цепях, принуждают творить жестокости, и это продолжается уже две тысячи лет. Так что, надеюсь, ты понимаешь, о дева Аравии, отчего я стремлюсь хранить свое имя в тайне от новых знакомых. Не спрашивай же меня более, ибо знание это запретно, сокрыто и запечатано!

— То есть тебя зовут не Бартимеус? — уточнила Ашмира.

Воцарилось молчание. Джинн прокашлялся.

— Извини, что?

— Бартимеус. Так тебя называл твой друг, Факварл.

Джинн выругался сквозь зубы.

— Ну, другом я бы его не назвал. Идиот! Надо ж было додуматься устроить скандал на людях…

— Ну, ты ведь тоже все время называешь его по имени! — заметила Ашмира. — Кроме того, мне нужно знать твое имя, чтобы замолвить за тебя словечко перед хозяином.

Джинн поморщился.

— Ну да, наверное… Ладно, теперь моя очередь задавать вопросы, — сказал он. — Как насчет тебя? Как твое имя?

— Меня зовут Кирина, — ответила Ашмира.

— Кирина… — недоверчиво повторил джинн. — Понятно…

— Я жрица из Химьяра.

— Ну да, об этом ты все время твердила. Ладно, «Кирина», и почему же тебя так интересуют опасные вещи вроде неких золотых безделушек, которые мы обсуждать не будем? И что за «важная миссия», которая привела тебя в Иерусалим?

Ашмира покачала головой.

— Этого я открыть не могу. Царица запретила мне обсуждать это с кем бы то ни было помимо самого Соломона, и я дала в том священный обет.