Колумб

Допустим, что всю эту бессмысленную работу Колумб и королевская чета проделали. Но ради чего им понадобилось пускаться во все тяжкие и создавать архиложную версию о плавании к берегам Азии? Изабелла и Фердинанд были отличными дипломатами и прекрасно понимали, что именно такая версия сразу вызовет серьезнейшие последствия: конфликт с Португалией, а возможно, и вмешательство других морских держав в дело новых открытий. Целесообразней и проще всего было бы скрыть азиатские цели первой экспедиции и распространить слух, что она послана к незначительным островам Атлантики.

И наконец, рассуждая о целях первого плавания, нельзя не принимать во внимание нрава самого Адмирала Моря-Океана. Всю жизнь он грезил о странах Востока, обретение этих стран представлялось ему главной и священной целью его плаваний, мысли об этих странах навязчиво владели его душой, не жалкие острова на полпути из Европы в Азию, а сама Азия была предметом его страстных и необузданных желаний.

Вряд ли стоит вдаваться здесь в разбор несостоятельных аргументов «гиперкритиков» школы Виньо. Все прочие их доводы строятся на подобных же передержках, и хуже всего, что эти авторы вольно или невольно игнорируют факты, которые не укладываются в их схемы. Тщета такого рода попыток весьма убедительно была выявлена в работах советских колумбоведов В. Л. Афанасьева и М. А. Когана (5, 11, 12), к коим мы и отсылаем наших читателей.

Семилетние мытарства окончились. В лагере Санта-Фе Колумб одержал победу и добился всего, чего так страстно желал.

В свое время его требования отверг король Жуан II. Бесспорно, выдвигая весьма дерзкие пожелания, Колумб чрезвычайно осложнял и без того трудную борьбу за свой проект. Но он упорно и настойчиво добивался титулов, званий и привилегий и ни на йоту не уступал своим высоким покровителям, требуя беспрецедентного вознаграждения за еще не совершенные открытия.

Господа Чентурионе, Негро, Пинелли, Каттанео, Спинола и Берарди с огромным удовлетворением читали копии апрельской капитуляции. Им было ясно: генуэзским духом дышит этот удивительный документ: приобретать, менять, покупать, хватать все, что приносит барыши, отсыпать в кубышку золотой песок, набивать трюмы доходным товаром, перекатывать из ладони в ладонь рубины, изумруды, топазы, сапфиры, алмазы, любуясь их драгоценным блеском, — таковы категорические императивы этого ненасытного духа.

Так, все верно. Томление генуэзских страстей в каждом разделе капитуляции, но неправедным будет тот судья, который генуэзской мерой будет мерить поступки и помыслы бывшего генуэзского гражданина, дона Христофора Колумба.

Алчные требования предъявлял королевской чете бескорыстный стяжатель. И в 1492 году, и четырнадцать лет спустя, на своем смертном одре, он заботился о приращении собственных богатств, но ренты, доходные статьи, десятые и восьмые доли в прибылях ему прежде всего нужны были для новых грандиозных предприятий.

За Морем-Океаном лежала Великая Суша, и четырежды он устремлялся к ее непроведанным берегам в надежде отыскать страну Великого хана, цветущий остров Сипанго, райские земли Индий, легендарный Золотой Херсонес, и только смерть помешала ему в пятый, в седьмой и одиннадцатый раз отправиться на дальнейшие поиски этих неуловимых стран, островов и земель.

Разумеется, он мечтал о сказочных богатствах Востока и, обретя за морем новые земли, вел счет своим приобретениям. Но совершенно необоснованно его иногда сравнивают с генуэзскими негоциантами, рыцарями оптовой и розничной торговли, которые шли на край света, движимые страстью к быстрой наживе.

Золотом Индий, драгоценными камнями Тапробаны, пряностями дальних восточных стран он желал одарить христианский мир в напрасной надежде, что его святейшество папа и католические короли вооружат несметную крестоносную рать и отвоюют у агарян гроб господний. Католические короли, подписывая условия знаменитой капитуляции, отлично знали: если и в самом деле будут открыты богатые земли на далеком Востоке, то доходы от этих земель поступят в их казну, и ни единого мараведи они не истратят на вызволение гроба господнего. Казалось бы, это должен был понять и Колумб, ведь семь лет он провел в Кастилии и многое успел повидать, странствуя по дорогам этой страны вместе с кочующим табором их высочеств.

Но истинные намерения королевском четы он постиг после того, как в цепях был доставлен в Кастилию. № тогда с неистовой горечью он отписал Фердинанду и Изабелле: «Убеждал я ваших высочеств всю выручку от моего предприятия истратить на завоевание Иерусалима, а ваши высочества, говоря, что подобное им по душе, насмехались надо мной» (95,1, 265).