Колумб

Девяносто человек — это девяносто разных характеров, это разные нравы и разные предубеждения. В Кастилии XV века андалузец казался чужаком баску или галисийцу, и даже жители соседних городов не всегда уживались мирно, яростно отстаивая славу, честь или приоритет своего родного гнезда. На кораблях первой экспедиции было не менее пятидесяти выходцев из Палоса, Уэльвы и других гаваней междуречья. Затем шла следующая по численности группа представителей других андалузских городов. Особняком стояли десять северян — басков, астурийцев, галисийцев и пятеро иноземцев — сам Колумб, португалец Жуан Ариаш, генуэзец Джакомо Рико, калабриец Антонио Калабрес и венецианец Джованни Весано.

Люди группировались по землячествам, и, кроме того, существовали «кровно-родственные» партии. Фамилии Пинсонов и Ниньо дали флотилии трех братьев. На «Нинье» служили отец и сын Арреасы, на «Пинте» дядя и племянник Пересы, братья Медели и братья Кинтеро. Родичи либо создавали блоки, в которые входили люди из тесно между собой связанных фамилий, либо люто враждовали с подобными же партиями, вспоминая давние обиды. Старые, начавшиеся еще лет десять назад распри продолжались в плавании и возбуждали пылкие страсти.

Постоянно ссорились между собой южане и северяне. Во главе северян стояли маэстре Хуан де ла Коса и боцман Чачу, которые никому не давали спуску.

На «Пинте» преобладала группа палосских выходцев, друзей, дальних родичей и знакомых Мартина Алонсо Пинсона, и команда этого корабля доставила Адмиралу немало забот и тревог.

Явление совершенно необычайное: вопреки всем традициям на кораблях первой экспедиции не было ни монахов, ни священников.

В общем держать в руках такой экипаж было не так просто, и Адмирал вынужден был прибегать к весьма хитроумным мерам, чтобы внушить своим спутникам уверенность в успехе трудного предприятия.

И все же благополучному исходу экспедиция обязана не только энергии и предприимчивости ее главы, но и стойкости подавляющего большинства простых матросов, людей, сроднившихся с морем, и уроженцев тех областей Кастилии, которые дали этой стране тысячи прекрасных моряков.

ПУТЬ НА ЗАПАД

Два исхода

Три корабля в пятницу, 3 августа 1492 года, при крепком северном ветре отошли от песчаных отмелей в устье Одьеля — Рио-Тинто и взяли курс на юг.

Миновав унылый и плоский мыс Умбрию, они вступили в открытое море.

Кастилия и Арагон в этот день проснулись в великом волнении. Потрясающую новость обсуждали на все лады: дома, в четырех стенах — откровенно, но не слишком громко, на улицах и площадях — вполголоса, е оглядкой на случайных прохожих.

Накануне, в четверг, 2 августа, истек последний срок указа их высочеств от 31 марта 1492 года» Указа о поголовном изгнании из кастильского и арагонского королевства всех Моисеевых сынов.

Последние корабли с последними изгнанниками покинули гавани Испании в ночь со 2 на 3 августа. С наступлением дня — а 3 августа солнце взошло в шесть часов утра — любой иудей, какого бы пола и возраста он ни был, обнаруженный на территории Кастилии, подлежал казни.

Корабли с последними изгнанниками утром 3 августа уже были в открытом море и держали курс на Лиссабон, Геную, Марсель, Оран, Алжир, Ла-Рошель и Лондон.

За мысом Умбрия им, возможно, встретилась небольшая флотилия, которая под всеми парусами шла прямо на юг. Флотилия Адмирала Моря-Океана. О выходе же ее в дальнее плавание решительно ничего не знали подданные Католических Королей, встревоженные, опечаленные и обрадованные вестью об исходе из Испании двухсот тысяч врагов истинной веры.

«Атлантическое кольцо»

Уже сам по себе выбор генерального курса — до Канарских островов на юг и далее на запад — был решением гениальным. Лучшей морской дороги из Испании в тропические области Нового Света не существует. От берегов Пиренейского полуострова к Канарским островам следует очень сильное Канарское течение. Сразу же к югу от этих островов оно круто поворачивает на запад и вливается в струю Северного Пассатного течения. Это течение в полосе восточных пассатов пересекает Атлантический океан в интервале между 25 и 10 градусами северной широты и доходит до берегов Кубы и Флориды. Но по Северо-Пассатному пути возможно лишь одностороннее движение (конечно, для парусных кораблей, а не для паро- и теплоходов). В обратном направлении, от Антильских островов в Испанию, надо держать путь в зоне Гольфстрима, который пересекает Северную Атлантику с юго-запада на северо-восток и выносит корабли к Азорским островам. Именно так шел Колумб домой в 1493 году, вторично избрав единственно верную трассу. С той поры только так — туда через Канарские острова, обратно через Азоры — ходили решительно все корабли на линиях, связывающих Испанию с Центральной и Южной Америкой. Правда, в 1664 году один упрямец решил пройти из Америки в Испанию по «южной» дороге, но вместо полутора месяцев он затратил на этот путь полтора года.