Колумбайн

Однажды семья Эмили обедала с супругами Бернал. Брэд и Мисти спросили Эмили о том, помнит ли она разговор Кесси и убийцы. Эмили начала нервничать, а после сказала: «Нет». Синди решила, что дочь четко обозначила свою позицию, но супруги Бернал придерживались другого мнения. Они не помнили того, что Эмили отрицала факт разговора. Потом Синди решила, что Берналы расценили отрицательный ответ Эмили так, как будто девочка вообще ничего не знает.

Семья Валин Шнур тоже испытывала некоторое беспокойство. Следователи рассказали им об ошибке, допущенной Крэгом Скоттом в библиотеке, а также о других свидетельствах обстоятельств смерти Кесси. Люди ломали голову – что хуже: ранить чувства супругов Бернал или промолчать. Семья Шнур также отобедала с супругами Бернал, после чего все присутствовавшие почувствовали себя лучше. Брэд и Мисти показались семье Шнур искренними и сломленными гибелью дочери. «Это очень грустно», – говорил позже Марк Шнур. Совершенно очевидно, что книга Мисти – ее способ пережить гибель дочери.

Семья Шнур выказала гораздо меньше понимания к изданию книги Мисти. Редактор книги присутствовал на том обеде, и мама Валин попросила его не гнать лошадей. Ее муж написал редактору имейл со словами: «Будьте осторожны, если решите публиковать книгу, потому что существует много противоречащей друг другу информации». Он также предложил отложить издание книги до выхода официального отчета властей о массовом убийстве. Издательство не стало ждать.

В июле в Wall Street Journal появилась статья под заголовком «Маркетинг великомученицы из “Колумбайн”». Несмотря на то что тираж книги Мисти был далеко не самым крупным, для рекламы наняли серьезное нью-йоркское агентство, которое в свое время занималось воспоминаниями Моники Левински. За два месяца до выхода книги Мисти уже пригласили выступать в двух программах: The Today Show и «20/20». Агентство William Morris Agency приобрело права на превращение книги в художественный фильм (который так никогда и не сняли). Права на выпуск книги перепродали одному из подразделений издателя-гиганта Random House. Агент, сделавший это, говорил, что «продает все, что можно эксплуатировать, я имею в виду в хорошем смысле этого слова».

39. Книга Бога

Гайки закручивались. Эрик встретился с Андреа Санчес, чтобы получить экземпляр договора о том, что он будет выполнять требования программы реабилитации. Он подумал, что во время учебы в старшем классе ему придется тратить почти все свое время на написание письма с извинениями владельцу автофургона, возмещение ущерба, зарабатывание денег на выплату штрафов, на встречи с куратором, следящим за его реабилитацией, посещение собственного мозгоправа, дурацких уроков, даваемых организацией «Матери против пьяных за рулем», придется непрерывно получать хорошие оценки, иметь работу, на которой у него не будет проблем, и еще отработать сорок пять часов на общественных началах. Порой ему будут вручать одноразовый картонный стаканчик и отправлять в туалет, чтобы сдать мочу. Больше никакого алкоголя. И никакой свободы.

До первого похода к социальному педагогу, который будет курировать его в рамках программы реабилитации, и первой сдачи анализа на наркотики остается еще восемь дней. Эрик встретился с Андреа Санчес в среду. Четверг он провел, накручивая себя. В пятницу, 10 апреля 1998 года, он открыл блокнот на пружине формата А4 и написал: «Ненавижу этот гребаный мир». Через год и десять дней он начнет убивать. Эрик писал с остервенением, заполнив две страницы фразами, полными злобы: «Люди ГЛУПЫ, меня не уважают, каждый имеет собственное гребаное мнение по каждому гребаному вопросу».

На первый взгляд дневник Эрика похож на его сайт, но это не совсем так – в дневнике Фузильер нашел ответы. На веб-сайте была только чистая ярость и никаких объяснений, дневник же оказался другим. На бумаге Эрик в деталях изложил свои мысли и дал развернутую характеристику собственному «я». У него был до нелепости раздутый комплекс превосходства над окружающими, отвращение ко всякой власти и гипертрофированная потребность все держать под контролем.

«Я чувствую себя Богом, – написал Эрик. – С точки зрения интеллекта я стою выше почти всех в этом гребаном мире». Со временем его превосходство над окружающими откроется всем. А пока что Эрик окрестил свой дневник «Книгой Бога». Накал его ненависти к людям был мелодраматичен.