Колумбайн

Однако у доктора Фузильера реакция была прямо противоположной. Помешательству свойственно помутнение сознания. В том же, что написал Эрик Харрис, выражен холодный, рациональный расчет. Фузильер отметил про себя черты личности Эрика: обаятельный, бесчувственный, хитрый, умеющий манипулировать людьми, до смешного напыщенный и эгоцентричный, абсолютно не способный сопереживать. Перечень психопатических черт.

Следующие двенадцать недель Фузильер потратил на то, чтобы попытаться опровергнуть свою теорию. Он всегда подходил к проблемам именно так: разрабатывал гипотезу, а потом стремился отыскать любую доступную информацию, которая шла бы с ней вразрез. Проверял ее достоверность по сравнению с альтернативными объяснениями, старался каждое из них подкрепить самыми весомыми доводами, которые только мог найти, чтобы посмотреть, не рассыплется ли его первоначальная идея в прах. Если она выдерживала все эти испытания, значит, она верна. И догадка о психопатии подтвердилась.

Этот диагноз сам по себе не означал, что преступление раскрыто, но он заложил фундамент для этого. И через десять лет то, что совершил Эрик, ставило общество в тупик, потому что оно упорно пыталось оценить совершенное им с точки зрения «нормального» поведения. Эрик же не был ни нормальным, ни помешанным, ибо психопатия представляет собой третью категорию. Психопатические типы мозга функционируют не так, как у людей нормальных, и не так, как у помешанных, но они неизменно сходны между собой. Эрик убивал по двум причинам: чтобы продемонстрировать превосходство над другими и чтобы получить удовольствие.

Для психопата оба эти мотива имеют смысл. «Психопаты способны на такое поведение, которое нормальным людям кажется не только ужасным, но и непонятным, – писал доктор Роберт Хаэр, авторитет в области изучения психопатов. – Они могут мучить и калечить свои жертвы примерно с таким же чувством, какое мы испытываем, разрезая индейку для ужина в День благодарения».

Эрик рассматривал людей просто как некие сочетания химических элементов, обладающие раздутым чувством собственной ценности. «Все это просто природа, химия и математика, – писал он, – ты умираешь, сгораешь, растворяешься, испаряешься, гниешь».

Надо думать, психопаты приносили человечеству беды с самого начала времен, но мы до сих пор плохо их понимаем. В 1800-х годах, когда зарождающаяся наука психология начала классифицировать душевные расстройства, одна из групп никак не вписывалась ни в одну из выделяемых категорий. Каждое заболевание характеризовалось либо неспособностью здраво мыслить, либо инвалидизирующими расстройствами, такими, как парализующий страх, галлюцинации, голоса, различного рода фобии и так далее. В 1885 году был введен термин психопат, чтобы обозначить глубоко порочных злодеев, которые не являются душевнобольными, не страдают от галлюцинаций, не подвержены депрессии, а просто получают удовольствие, творя зло.

Психопатов отличают две основные характеристики. Во-первых, это беспощадное пренебрежение к другим людям: они готовы обирать, калечить или убивать ради самой незначительной личной выгоды. Вторая же их важнейшая характеристика – это поразительная способность маскировать первую. Именно умение отлично притворяться и делает психопата таким опасным. Ты никогда не догадаешься, что он сейчас нападет. (Обычно это именно он: более 80 процентов психопатов – мужчины.) Не стоит искать вокруг себя какую-нибудь странную личность, наводящую жуть. Психопаты ведут себя совсем не так, как Ганнибал Лектер или Норман Бейтс. Напротив, они производят такое же впечатление, как Хью Грант в своей самой обворожительной роли.

В 1941 году доктор Херви Клекли совершил революцию в понимании психопатии, написав книгу «Маска нормальности». Психопатами движут в основном эгоцентризм и отсутствие способности к сопереживанию, но Клекли выбрал именно такое название, чтобы подчеркнуть ту их характеристику, которая имеет еще большее значение, чем две предыдущие. Если бы психопаты были просто глубоко порочны, от них не исходила бы серьезная угроза. Они сеют такие разрушения, что их, казалось бы, должно быть легко распознать. Однако большая их часть неизменно ускользает от закона.

Клекли беспокоила та метафора, которую он использовал в названии книги, ибо психопатия – это не личина, которую так же легко снять с лица, как страшную маску, надеваемую, чтобы отпраздновать Хеллоуин. Она слита с личностью злодея, неотделима от нее. Радость, горе, беспокойство или удовольствие – он может изобразить все это, как будто по заказу. Он прекрасно знает, какое и когда именно нужно иметь выражение лица, какие интонации, какие жесты. Он обманывает вас не с помощью некоего отдельного плана, а с помощью всей своей жизни. Все, что, как кажется, составляет его личность, – это не более чем фикция, созданная для того, чтобы обманывать таких простаков, как вы.