Колумбайн

Прорыв в расследовании произошел месяц спустя, когда следователи побеседовали с Гуэррой в третий раз. Теперь он был более откровенен и выдал тот единственный секрет, который правоохранителям округа Джефферсон до сих пор удавалось утаивать от публики, – проведение несколькими их руководителями всего через несколько дней спустя после трагедии тайного совещания, на котором было решено утаить ключевые документы, касающиеся расследования, проводившегося шерифом в отношении Эрика Харриса задолго до нападения на школу. Детективы, не поднимая шума, начали задавать вопросы тем лицам, которые участвовали в этом совещании. Они получили несколько интересных ответов. Так, бывший заместитель шерифа Джон Данауэй заявил: Гуэрра недоволен тем, что «его могут счесть кем-то вроде законченного идиота. Потому что он как-никак обо всем этом знал и молчал».

В августе 2004 года генеральный прокурор Колорадо собрал большое жюри, чтобы все-таки обнаружить пропавшие документы и рассмотреть возможность предъявления обвинений и предания кого-либо суду. Перед присяжными выступили одиннадцать свидетелей. Досье, содержавшее документы, которые касались расследования в отношении Эрика Харриса, так и не нашли, но следователи смогли его по большей части восстановить.

В ходе рассмотрения дела всплыли и другие поразительные факты. Согласно отчету большого жюри, помощница начальника отдела полиции Джона Кикбуша Джуди Серл утверждала, что в сентябре 1999 года он попросил ее разыскать досье, собранное Гуэррой. Он велел ей просмотреть компьютерную сеть, а также бумажные документы и сделать это тайно. Он в недвусмысленных выражениях сказал, чтобы она ничего не говорила другим полицейским, которые имели доступ к досье. Серл заявила под присягой, что она сочла это указание подозрительным. При обычном порядке действий она начала бы поиски именно с бесед с этими сотрудниками. Она обыскала все, но так ничего и не нашла. И она доложила Кикбушу, что нигде нет никаких упоминаний о том, что это досье вообще когда-то существовало. При этом она обратила внимание на его реакцию. Согласно ее показаниям, он выглядел так, словно испытал «некоторое облегчение».

В отчете большого жюри говорилось также, что в 2000 году Кикбуш дал Серл указание уничтожить большую кипу полицейских отчетов, касающихся дела по атаке на «Колумбайн». Серл показала, что в то время не сочла этот приказ странным, потому что Кикбуш собирался оставить должность, и она решила, что он просто хочет избавиться от ненужных копий. И она выполнила его указание.

Большое жюри обнародовало свой отчет 16 сентября 2004 года. В нем говорилось, что досье Гуэрры в бумажном и электронном виде должно было храниться в трех разных местах. Все три копии были уничтожены, указывалось в отчете, по-видимому, летом 1999 года, что «вызывает тревогу».

У большого жюри также вызвали тревогу попытки утаить информацию – например, тайное совещание, на котором было решено скрыть материалы, имевшиеся на Эрика Харриса задолго до трагедии, и в котором, среди прочих, участвовали Стоун, Данауэй, Кикбуш, окружной прокурор Томас и Гуэрра. «Тема тайного собрания, недомолвки, допущенные на пресс-конференциях, и действия лейтенанта Кикбуша наводят на подозрение, что вышеупомянутые документы были уничтожены намеренно», – говорилось в отчете.

Однако, как было сказано там же, все свидетели отрицали причастность к уничтожению этих бумаг. Вследствие этого большое жюри не смогло установить, «можно ли связать имевшие место подозрительные действия с каким-либо конкретным лицом или результатом конкретного преступления». Таким образом, говорилось в заключение, имеющихся доказательств недостаточно, чтобы привлечь кого-либо к суду.

Кикбуш выразил официальный протест. По его словам, уничтожению подверглись только копии и черновики. Почему его помощница решила, что он якобы испытал облегчение, когда эти бумаги были уничтожены, остается для него загадкой.

Он заявил, что в отчете большого жюри содержится намек на то, что он пытался скрывать информацию и прятать или уничтожать документы. Кикбуш все это категорически отрицал.

Брайан Рорбоф получил большую часть того, чего хотел добиться: обнародовали почти все свидетельства, и тактика действий полиции в случаях, подобных расстрелу в «Колумбайн», была изменена. Но Брайан так и не почувствовал себя победителем. Он больше не верил в правосудие. Никто не заплатит за то, что произошло, и ничего не изменится.