Колумбийская балалайка

Свет в землянку проникал только через вход, но и его было достаточно, чтобы разглядеть аккуратно составленные вдоль одной стены тюки в половину человеческого роста, большие, аэродинамических форм лодочные моторы вдоль другой и полки с разнообразным инструментом. В глубине склада поблескивали выстроенные рядком канистры, а в правом углу на деревянном верстаке темнел какой-то агрегат, похожий на топливный движок. Каковым он, скорее всего, и являлся.

— Вот где у них тут малина… — пробормотал Мишка, первым заходя внутрь. — Ну, я им тут устрою!

— А где же лодки? — потерянно прошептала Татьяна, когда они вошли внутрь. — Лодок-то нет!

— Бляха, они ж надувные! — Михаил со злостью пнул ближайший резиновый тюк. — Их еще накачивать, а времени!..

— А как накачивать-то? — Вова с интересом озирался по сторонам. — Насоса-то нет…

— Все есть, — пробурчал новый русский и скомандовал: — Вовка, бери с девчонками эту херопупию, — повторный пинок по тюку, — и на улицу. Я пока агрегат заведу.

— Ты что, плавал? — недоуменно поинтересовалась Люба.

— Эка невидаль — «резинка», — буднично ответил Мишка, подходя к аппарату на верстаке, над которым на стену был приляпан плакат с голой девицей. — На рыбалки еще с папашей ездил. Со всяких лодок рыбачил.

— А теперь у него катер. Большой, — вставила Татьяна, подхватывая вместе с Любкой и Вовиком резиновый тюк.

— Не «Виктория», конечно. Но тоже ниче… В темпе давайте!

Две женщины за один край и мужчина за другой выволокли из сарая источающую густой резиновый запах ношу. Положили на траву перед дверью.

— Эй, там! Разворачивайте! — догнал их Мишкин голос, вслед за которым послышались грохот и звон чего-то падающего на пол и рассыпающегося и короткие, выразительные замечания Михаила по этому поводу.

— Пойду отолью, — поставил в известность Вовик и скрылся в кустах.

— Далеко не уходи, — напутствовала Люба.

— Странно, — сказала Таня, пятясь раком и раскручивая таким образом резиновый сверток, — я думала, что, прежде чем сдувать, лодку высушить надо — иначе резина слипнется или там сгниет, что ли…

Люба встала на колени и принялась расправлять лодочные складки.

— Они спешили. И потом, для них это казенное имущество, сгниет — новое выпишут. У нас в армии по-другому разве?

— Не в курсе. Не служила. — Таня, взявшись руками за поясницу, наклонялась вперед-назад, разминала спину.

— Эй, хоре трепаться! — крикнул, выходя из сарая, Мишка. Из его кулака торчал конец шланга с металлической насадкой. — Где Вовка?

— Здесь я, — раздвинулись кусты, и показался «ботаник».

— Все сюда. Короче, объясняю. — Миша, бросив шланг на землю, как недавно Любка, встал на колени и принялся копаться в бледно-зеленой резине лодки. — Ищите клапаны. Во, глядите!

Он высвободил из складок фаллического вида отросток, ухватил его двумя пальцами и потряс.

— Клапан, блин. Вставляю в него переходник. — Миша засунул металлический набалдашник шланга в отросток. — И пошел врубать компрессор. Пока надувается секция, вы, короче…

— Что надувается? — перебила Татьяна.

— Секция, ядрен батон. Лодка поделена на секции…

— Ясно, — встряла Любка. — Дальше.

— Вы ищете остальные клапаны. Сколько секций, не знаю, разберетесь. Короче, как секция надуется, перегибаете отросток, чтоб воздух не выходил, вот так, и затыкаете пробкой, вот она…

Пробка была присоединена к основанию отростка короткой капроновой веревкой.

— …И вставляете шланг в другой клапан. Ясно? Только не перепутайте, а то вставите не туда.

Хохотнув над собственной шуткой, Михаил вернулся в сарай.

— Думаешь, получится? — Татьяна посмотрела на Любу. Та пожала плечами. — Миша вообще-то в резиновых лодках должен разбираться. Все уши прожужжал своей рыбалкой.

В сарае затарахтело. Женщины вздрогнули от неожиданно громкого звука, Вовик заулыбался. Шланг, уходивший от лодки в мрачную глубину сарая, изогнулся, принимая необходимую ему кривизну. После чего на глазах людей стало совершаться чудо. Резина «задышала». Зашевелилась, будто оживая, начала вздыматься пузырями.

— Давайте найдем другие клапаны. Вова, не стой! — Любка первой оторвалась от гипнотизирующей картины «воскрешения» лодки и принялась выполнять наказ Михаила — искать клапаны других секций. Татьяна и Вова присоединились к ней.

Из сарая выбежал Мишка.

— Ну как? Пашет? Ага, зашибись!

— А не лопнет? — поинтересовался Вова, с тревогой глядя на стремительно вспухающий борт.

— А ты здесь на что? Ексель-моксель, Вовка, айда за мной! — И рванул опять в хранилище лодок и компрессора.

Владимир не торопясь двинулся за ним.

— Все же надо было Лешке остаться, — вздохнул Миша, входя в сарай. — Моряк все ж таки…

— Миша, а скажи… это действительно Колумбия?

— Нет, блин, Сестрорецк! Задолбал уже! — Миша что-то подкручивал у трясущегося на верстаке агрегата. — Бери бак с бензином! Вот они, напротив компрессора. Тащи к воде! А ты где хотел оказаться, в Венесуэле?

— Ну да, — серьезно ответил Вовка. — В этом, как его, в Каракасе… Я ж туда специально из Москвы прилетел…