Колумбийская балалайка

— А как в Панаму попал? — не оглядываясь на Вовика, поинтересовался Михаил. Он почти лег головой на верстак, залез толстыми пальцами под основание компрессора, что-то там ими проделывая. Вова, подойдя поближе, понял что: подкручивал гайку. От тряски гайка сползала с резьбы. Техника импортная, а проблемы интернациональные.

— Да… как попал… — Вова остановился перед баками, удивительно похожими на канистры, потряс один, потряс другой. — Не знаю… Я раньше группы прилетел, в отеле ждал. Потом в бар спустился и… и… Господи, у меня ж сегодня доклад!..

— Ломоносов, твою мать! — выругался Михаил. — Ботаник хренов!

— Я не ботаник…

— Одна херня! Волоки бак!

С улицы донесся характерный звук, а вслед за ним визг.

— Так и знал, твою об забор! — Михаил бросил гайку и понесся к выходу, проорав на ходу диким голосом: — Тащи давай, загашу на фиг!

Снаружи Михаил увидел надутый лодочный нос, удачно заткнутый пробкой (хоть с чем-то справились!), прячущуюся за ним Любку, Татьяну, отбежавшую к кустам, за которыми начинался пляж, и шланг, который не удержал кто-то из женщин. Словно перерубленная змея, шланг шипел, извивался, стегал землю, перелетал с места на место. Михаилу ничего не оставалось, как ловить его…

— Где же Леша с Борисычем?.. — услышал он голос секретарши, когда наконец придавил коленом строптивую резиновую трубку.

Следуя изгибу дороги, шофер повернул руль и тут же ударил по тормозам — настолько неожиданно, что Лопес едва не приложился губой о приборный щиток. Грузовик метра два протащило по инерции, корму занесло вправо. В кузове раздались невнятные проклятия, загромыхал по полу уроненный кем-то из солдат карабин.

— Какого дьявола!.. — рявкнул было Лопес на шофера — и сам увидел причину экстренной остановки.

Метрах в десяти от грузовика, сильно накренясь на правый борт, стоял поперек дороги джип. Тот самый.

Засада.

Значит, все-таки решились!..

Водитель-сержант рванул рукоятку передач и втопил педаль газа. Грузовик дернуло назад. Одно страшное мгновенье задние ведущие колеса буксовали, в моторе что-то заскрежетало, по днищу заколотили мелкие камушки. «Мерседес» рванулся назад и вбок.

— К бою! — заорал Лопес, на ходу вываливаясь из кабины. Упал на плечо, кувырком перекатился под прикрытие дерева у обочины. Вжался спиной в колюче-волосатый ствол, замер на корточках, подняв ствол автомата вертикально вверх.

«Мерседес» стоял метрах в семи, у поворота, наискосок перегораживая дорогу, задним бортом вломившись в заросли акации. Невидимые за этими кустами солдаты споро высыпались из кузова и заняли боевые позиции по обе стороны машины. Быстро и слаженно.

«Молодец сержант, — мельком похвалил шофера Лопес, отметив грамотное положение грузовика. — Вражеский прицел сбил и ребят под пули не подставил… Ну и? Почему не стреляют?»

Ни звука. Тишина и с той, и с этой стороны. Солдаты ждут команды.

А вот чего ждут русские?

Лопес осторожно выглянул из-за из своего укрытия. Отсюда ему был виден только передний край джипа — радиатор, фара, беспомощно повисшее в воздухе левое колесо и измазанная засохшей грязью передняя подвеска. Джип стоял, градусов на тридцать завалившись на правый борт. Не иначе, на домкрате подняли. Значит, баррикада. Толково, но огонь надо было сразу открывать. А так — фактор неожиданности вы, гринго, потеряли…

— Капрал! — негромко позвал Лопес.

«Шурх-шурх-шурх», — едва слышно прошелестело в кустах, и возле сержанта из зарослей шиповника нарисовался капрал Ринальдо. Молчаливый. Исполнительный. Готовый ко всему.

— Двоих в обход, — приказал Лопес. — Ты и еще один — вдоль дороги фронтом. Двое прикрывают. Стрелять на поражение запрещаю… в крайнем случае только по ногам или рукам. Ясно? Выполняйте.

И он стал ждать, когда заговорят стволы.

Когда до джипа оставалось меньше десяти метров, рядовой Карлос Вальдерама, двигающийся вдоль обочины, замер, не сделав следующий шаг, и осторожно поставил ногу на прежнее место. На миг в его мозгу вспыхнула картинка — что бы случилось, сделай он этот шаг… и по спине пробежались мурашки.

Карлос опустился на корточки и огляделся, водя стволом автомата из стороны в сторону. Все спокойно. Тогда он вернул внимание к тому, что его остановило.

На уровне щиколоток дорогу ему пересекала тонкая, струной натянутая нитка. В переплетении теней и веток Вальдерама, возможно, ее бы и не заметил, если б не случайно зацепившийся за нее листок…

Вальдерама осторожно двинулся вдоль нитки в глубь леса и вскоре обнаружил ее конец — нитка крепилась к чему-то, далеко упрятанному между корней поваленной березы. Что именно там было спрятано, рядовой решил не выяснять. Он хорошо знал такие штучки: заденешь нитку — и чека вырвется. Сработает запал. Граната взорвется. И — прощай, солдат Карлос Вальдерама.

Второй конец нитки уходил за дорогу и исчезал в зарослях на другой стороне. Где, согласно приказу, двигался капрал Ринальдо. И если тот «растяжку» не заметит…

Вальдерама поспешил вернуться к ожидающему сержанту Лопесу, чтобы доложить о находке.

— «Растяжка»? — недоуменно переспросил Лопес. — Ты уверен?

— Так точно, сеньор сержант…