Колумбина или... Возвращение голубков (СИ)

«Милая…. где ты?… Я найду, слышишь? Где бы ты ни была. Я знаю, ты жива. Может, опять в заточении каком или в другой стране, но я найду. Ещё немного», — Пётр улыбнулся заре, а позади послышалась открывшаяся в комнату дверь.

Оглянувшись Пётр увидел прибывшего друга. Тот ещё до зари уходил в город и теперь вернулся с мешочком в руках. Он тут же прошёл к столу, на котором стояла клетка с высиживающей яйца голубкой:

— Здравствуй, милая, поесть тебе надо… Зёрна вот, вода.

Тико суетился вокруг птицы, подавал ей в блюдцах зерна и воды, чтобы могла прямо в клетке есть.

— В лавке птичника был? — удивился Пётр.

— Разумеется! — широко раскрылись глаза Тико. — Я поспрашивал про голубей. Иначе не выживет. Мы ж не знаем с тобой, что им надо. Птичник сказал, раз она высиживает детей, сменить её как-то надо. Иначе погибнет от усталости.

— Будешь помогать высиживать яйца? — шутливо улыбнулся Пётр.

— Ну ты шути, шути. Вот всегда удивляюсь, как тебя судьба ведёт, — улыбнулся в ответ Тико. — К голубям… Это дело точно должно решиться. Здесь не может быть иначе.

— Ты веришь в меня, я знаю, но я не уверен пока, что могу найти зацепку к Ионе. Разве если голубка говорить может, так она ж не с ней была.

— Ладно тебе шутить. Едем в Россию, раз уж Габриэла туда бежала, — и вздохнул, глядя на голубку. — Колумбину будем возить с собой, хотя и страшно. Высидит ли она своих птенцов в таких условиях?

— То привидения, то это, — с умилением улыбался Пётр. — Какой ты пугливый стал.

— Возраст. Это всё уже будто не для меня. Я чувствительный делаюсь, — махнул Тико рукой.

— Пугливый.

— Как угодно… Вот как долго она уже сидит? Недели через две птенцы могут появиться. Может, раньше.

— Заедем к этому птичнику, — сказал Пётр. — Пусть посоветует что в дорогу. Может, и поглядит на неё, скажет что.

— Да, ты прав, это может быть полезно, — согласился друг.

Скоро они, накрыв клетку платком, приехали к лавке, где утром побывал Тико. Здесь продавались птицы, и о них хозяин ведал очень много, являясь и ветеринаром, как рассказал им после вопроса Петра, откуда столько знаний…

— Ваша голубка молодая ещё, — осмотрев её, сказал хозяин лавки. — Ей примерно год, может, полтора. Вполне здоровая. Всё должно быть хорошо.

Колумбину он скорее вернул в клетку и добавил:

— Ничего, высидит. Возьмёте ей и птенцам еды, сможет и без своего голубя.

— Ах, голубь, — понял Пётр. — Он бы добыл пищу.

— Он бы и сменял её высиживать яйца, — улыбнулся хозяин лавки. — Голубиная пара на всю жизнь. Это один из крепких союзов!

— Это точно, — сказал Пётр, а сам подумал о своей любимой: «Моя голубка…. я найду тебя и уже не упущу…»

— А клетка ваша, к слову, знатная, — заметил хозяин лавки, погладив несколько прутьев той сбоку.

— Как это? — удивился Тико, и Пётр тоже взглянул с удивлением, склонившись к прутьям, куда указал хозяин лавки:

— Здесь выгравирован герб.

— Врангель, — узнав его, хором произнесли поражённые Пётр и Тико и переглянулись.

— Что ж, так ты, всё же, Колумбина, — кивал Пётр, глядя с улыбкой на голубку. — Мы должны вернуть тебя домой.

— Опять во дворец Разумовского, — вздохнул Тико.

Путь их был определён. Удача, верил теперь Пётр, ведёт их, и всё идёт так, как должно. Справедливость должна восторжествовать, виновники похищения — пойманы, а Иона — возвращена домой…

Во дворце Разумовского вновь были удивлены их приезду. Что сам Разумовский, что Врангель, принявшие их в гостиной, были поражены увидеть клетку с голубкой.

— Вот, — выдохнул Пётр и осторожно, чтобы не пугать птицу, поставил клетку с нею на стол. — Высиживает детёнышей, а безжалостные люди похитили, спрятали в погребе без света и воздуха. Кто бы это мог быть?!

— Это наша?! — удивился Врангель…

Глава 20 (что-то не так…. Иона и Габриэла в пути…)

— На клетке ваш герб, — указал Пётр, и Врангель, взглянув на прутья клетки, стал кивать:

— Да, клетка наша… Выходит, — выпрямился он и стал свысока смотреть на голубку, столь верно высиживающую яйца. — Это она. Полагаете, я её похитил, предварительно спросив вас следить за моей женой?!

— Не совсем, — ответил Пётр и выдержал краткую паузу, внимательно глядя то на него, то на удивлённого Разумовского. — Кто мог птицу с клеткой выкрасть? Кто-то, кто знал, где находится эта клетка. Голубка жила в оранжерее, насколько помню.

— Да кто угодно, — усмехнулся Врангель. — Слуг, что ли, мало?!

— Все имели доступ к клетке? Где она хранилась? — спросил Пётр.

— Откуда мне знать? — всё больше раздражался Врангель. — Это было дело исключительно моей супруги. Вот отыщите её и её расспрашивайте!

— Я, по-вашему, должен отправиться в Петербург за вашей женой, — стал Пётр смотреть исподлобья, но сдерживать эмоции.

— Вы хотите обвинить меня в похищении вашей жены, потом являетесь сюда с этим голубем, с его яйцами…, — недоговорил Врангель, как Тико перебил:

— Это голубка с птенцами.

— Мне всё равно. Этот голубь от любовника, и я его сам уничтожу скорее, чем буду устраивать похищение какой-либо графини! — воскликнул Врангель. — А не вместе ли они бежали?