Колумбина или... Возвращение голубков (СИ)

— Да, кстати, — вставил Разумовский и испуганно замолчал от обратившихся к нему резких взглядов.

— Я заберу голубя, — ответил Пётр, вернув взгляд к Врангелю.

— Везите его обратно барону, — усмехнулся тот сквозь зубы. — А жену мне верните. Она по закону принадлежит мне и обязана быть дома с детьми! Даже если последний и приблуда!

Он сорвался с места уже на грани эмоций, сдерживать которые не имел сил, и поспешно ушёл.

— Он прав…. уж простите, — развёл руками Разумовский…

Эту беседу и Пётр, и Тико вспоминали ещё долго. Они ушли вместе с клеткой, собрались в путь в Петербург и почему-то странное чувство тревожило обоих:

— Нет, — сидя в карете и придерживая подле себя клетку с голубкой, размышлял Пётр. — Не могла Иона оставить вот так детей. Не могла.

— Что-то здесь явно не так, но может оказаться и правдой. То, что они не замешаны в её исчезновении, я почти уверен. До истины там мы вряд ли докопаемся.

— Да, надо искать Габриэлу, возвращать ей Колумбину и там может как выйдем к Ионе, — не верил в такой исход Пётр, но выхода не находил иного.

Страх за любимую мешал ему совершать обдуманные поступки. Путь лежал в Петербург… Точно так же, как и для самой Ионы, бежавшей вместе с Габриэлой из дворца Разумовского.

Воодушевлённая предстоящей встречей с милым бароном Карлом Герцдорфом, Габриэла казалась окрылённой. Она не могла больше находиться в четырёх стенах под строгим надзором супруга и с мыслями о пропавшей голубке и картинах.

О картинах Иона сразу ей рассказала, как только покинули пределы Батурина. Габриэла была счастлива, что картины надёжно спрятаны. Оставалось только по возвращении их забрать. С голубкой Колумбиной всё было гораздо сложнее. Душа болела за неё сильнее, и Габриэла невольно постоянно о ней думала…

В простых одеждах, которые смогли в замке Разумовского выкрасть из прачечной, Иона и Габриэла шли по пока одинокой просёлочной дороге. Иона напевала, стараясь отвлечь подругу от грустных мыслей, и та с улыбкой слушала, а потом и сама уже подпевала знакомую русскую народную песню:

Если любишь так и купишь

Золото колечко,

Золото твоё колечко

Я прижму к сердечку.

Не шелохнётся молодчик,

Стоит у пенёчка,

Красну девицу целует

К сердцу прижимает.

Поживём, моя милая,

В любви хорошенько,

Нам покажется годочек

За один часочек.

Глава 21 (деревня…. ночная тревога…)

— Эй, красны девицы! Эх и хорошие! Куда ж путь держите? В какую даль направились? — с тёплой улыбкой стал спрашивать миловидный мужчина на вид лет сорока, темноволосый, с короткой бородой и усами.

Он сидел на повозке, управляя запряжённой в неё лошадью, и медленно проезжал рядом с Ионой и Габриэлой, идущими вдоль дороги по направлению к виднеющейся деревне.

Внешне они не походили на светских дам. Казалось, обычные крестьянки, которые идут эти ранним вечером из города домой, в какой посёлок. Переглянувшись, они выдержали паузу, улыбнувшись в ответ, и Иона сказала:

— Далёк путь, дойдём!

— Вечер уж, ночевать придётся у нас в деревне, думаю, — ещё шире стал улыбаться мужчина и кивнул на повозку. — Садитесь! Подвезу! И Дом знаю, где заночевать можно.

— Уж не у тебя ли? — засмеялась Иона, и Габриэла поддержала смех.

— Жена моя не позволит, — засмеялся он сразу. — Садитесь! Старушка у нас одинокая есть. Там часто проезжие останавливаются. Гостеприимная она. Считай, свой постоялый двор! Не хуже, чем у свиты какой.

Слова мужчины вселили в подруг спокойствие и веру действительно переночевать в хорошем месте. Довольные они устроились в повозке, и мужчина продолжил путь, ускорив ход коня, чтобы быстрее оказаться в деревне.

Он ни о чём не спрашивал, насвистывал какую-то мелодию, а Иона сразу придумала план действий, если он вдруг обманул… Успеют спрыгнуть с повозки. Не так быстро везёт. А там пустить в ход сможет и руки, и ноги, если понадобится. Помнила Иона уроки мужа, как следует себя защищать, и была уверена: всё сможет.

Но любые сомнения или страх развеялись сразу, как повозка остановилась у деревенского дома, на скамье у которого сидела старушка. Та тут же поднялась, засияв милой улыбкой, и затараторила:

— Гости дорогие? Да что ж это, почти стемнело! Как же так? Далече собрались. Молодец, что подвёз! Как повезло!

— Принимай, принимай, а я уж до дому, — засмеялся мужчина и когда Иона и Габриэла слезли с повозки, отправился дальше в путь.

— Благодарим! — воскликнули подруги ему вслед, но он будто уже и не услышал.

— Давайте в дом. Я словно знала, чувствовала, каши наварила! — звала старушка и открыла дверь в сени. — У меня нынче всё и почищено. Как бог указал, мол, гости будут!

— Как отблагодарить вас? Так всё неожиданно и приятно, — сказала Габриэла.

— Мы ж простые люди. Друг другу помогать надобно, — улыбалась старушка и прошла в комнату, позвав их сразу сесть к столу. — Откуда ж идёте и куда, коль не секрет? — стала она спрашивать, пока накладывала им в глубокие глиняные тарелки кашу.

— В Петербург путь держим. Родных навестить, — улыбнулась Иона и кивнула робкой рядом подруге.