Колумбина или... Возвращение голубков (СИ)

— Я не буду разбираться со всем этим. Я просто хочу домой, к мужу и детям, — взглянула с тревогой Иона. — Помогите мне, умоляю. Моя малышка не может долго без меня… Я уже не говорю про питание. Ей, скорее всего, будут давать коровье молоко. Моё пропало…

— Я помогу, — задумалась Габриэла и тут же с воодушевлением добавила. — Я не только помогу… Я поеду с вами!

Глава 17 (подозрения Врангеля…. решение о поездке в Петербург…)

— Я повторюсь, — остановился Врангель и смотрел с искренним переживанием в глаза спокойного перед ним Тико. — Я в крайнем замешательстве от подобной новости. Уж, не подозреваете ли вы меня в похищении графини?! Вот уж, жил спокойно, и надоело?!

— Это и смущает, — улыбнулся Тико. — Пока никто никакие обвинения никому не выдвигает. Рано. Но поговорить, проследить — это, увы, вынуждены сделать. Поскольку полиция тоже этим занята, чтобы помочь в поисках, попрошу содействия, когда придут.

— Разумеется, — кивнул Врангель.

В этот момент Тико заметил стремительно приближающегося от дворца слугу. Пожилой, но ещё полный энергии, тот с волнением предстал перед ними и удивлённому Врангелю что-то прошептал на ухо. Это было нечто явно ужасное, заставившее Врангеля сначала испытать глубокий испуг, а потом, после короткого размышления, более расслабленно вздохнуть и спросить слугу:

— Может, графиня вышла прогуляться?

— Никак нет, — мотал слуга головой, несмело взглянув на Тико, перед кем откровенничать не решался.

— Нигде не могут найти Габриэлу, — пожал плечами Врангель, тоже взглянув на Тико, удивившегося в ответ. — Что за шутки? Не могла же она испариться.

— Когда вашу супругу видели в последний раз? — спросил тот.

Врангель перевёл взгляд на слугу, и тот ответил:

— Несколько часов назад она ушла к себе в комнату, приказала подать чаю и отдыхала там за чтением и вышиванием. Никто не беспокоил, пока не пришли позвать к обеду. Обыскались, — развёл он руками.

— Теперь подозревать буду я, — строго выдал Врангель, взглянув на Тико свысока. — Не найдёте ли и мою супругу?!

Тико же немедленно отправился с ним во дворец. Только как бы и где бы ни искали, Габриэлы не было. Вернувшись в её комнату, Тико стал ходить вокруг и рассматривать некоторые из вещей, которые были видны… Картины, вазу с цветами, подушку, постельное бельё и косметические принадлежности на будуарном столике.

Открыв один из его ящиков, Тико стал рассматривать разные письма и сложенные вдвое записки. Стоящий рядом Врангель тоже стал хватать эти послания один за другим и читать, но ничего компрометирующего не было. Это были либо стихи, выписанные из каких-то книг, либо рисунки, которые Габриэла сама создавала. Врангель отбросил всё на столик с ухмылкой, и взглянул на Тико, внимательно читающего одну из записок.

— Она не хотела, чтобы рано обнаружили, — протянул он послание. — Да, она бежала сама.

— Что?! — поразился Врангель и взял записку, принявшись тут же её читать. — Бежала сама, но как, с кем, куда?! Почему? Это она к нему бежала в Петербург, я уверен! И ей наверняка помогала эта графиня, она же русская! — с раздражением и накипающей яростью стал он восклицать и трясти запиской перед носом Тико…

Тико допросил ещё слуг, которые могли видеть что странное или кого-то постороннего, либо сам побег графини, и не замедлил покинуть дворец Разумовского. Он понимал многое и когда вернулся в гостиницу, где ждал Пётр, всё рассказал ему…

— Значит, Россия, — молвил Пётр, уставившись вперёд себя и раздумывая обо всём, что узнал.

Он сидел напротив Тико в кресле и долго молчал.

— Едем, — было первым, что он сказал, и откинулся на спинку кресла с тяжёлым выдохом. — Его жена бежала, и Врангель уверен, в Петербург… Служанка видела в саду странный женский силуэт в плаще.

Где Иона, пока не найти и правду здесь никто или не говорит, или не знает. С похищением Ионы связаны пропавшие картины и Колумбина.

— Да, — согласился Тико. — В Петербург… Графиня наверняка бежала не одна. Не может же она одна до Петербурга добираться, а загадочная женщина в плаще вполне может и помогает ей. Иона?

— Вполне, — сомневался пока во многом Пётр, но другого выхода не видел. — Она не могла бросить детей, ведь так? — взглянул он на друга с появившейся растерянностью. — И потом, Габриэла же… У неё же могут быть и другие подруги?

— Которые помогут бежать в Россию? Русские?

— Нам откуда знать?

— Врангель убеждал, что Иона была единственной. Габриэла — домашняя дама, под строгим его контролем и редко выходила в свет.

— Он спровоцировал, — только и сказал Пётр, снова тяжело вздохнув, и, взглянув на окно рядом, помотал головой. — Не могла она бросить детей.

— Давай здесь всё обыщем, ещё раз расспросим людей, — предложил Тико. — Мы далеко не всё сделали.

— Только как пришли про Иону узнавать во дворце Разумовского, сразу пропала и графиня, — усмехнулся Пётр. — Не складывается. Нет, это не Иона. И детей бы не бросила, и от меня бы не скрывалась. Я же был там!