Колумбина или... Возвращение голубков (СИ)

— Вы точно не знаете, какой дом он посещает? — поинтересовался Алексей, а Пётр сдержанно, но тяжело вздохнул, догадываясь, куда им дальше путь держать.

— У какой-то Салли, — ещё больше смутилась мать.

— Разрешите нам найти вашего сына, — поднялся Алексей из-за стола и выполнил поклон. — Простите, что чаю не попить. Время, увы, не ждёт.

— Я понимаю, — кивала она и с мольбой попросила. — Вы только… Пусть только живым будет!

Алексей с Петром на прощание поклонились и молча покинули дом. Они оба увидели в глазах переживающей и глубоко любящей сына матери страх за его жизнь. Оба, имея уже не одного ребёнка, понимали её чувства, но обещать ничего не могли…

— И где ж тот дом Салли? — поинтересовался Пётр, когда они верхом медленно проезжали по улицам Петербурга.

Они выехали на Невский проспект, и Пётр улыбнулся, вновь увидев знакомые церкви: протестантскую, католическую, лютеранскую и армянскую. Такое собрание веры здесь и восхищало, и удивляло.

— Петербург по-прежнему любит всё иностранное, — улыбнулся Пётр сразу после своего вопроса.

— Да, иностранцы даже предлагают назвать Невский улицей Равенства, — ответил Алексей. — А где дом Салли, я знаю. Вот-вот и будем там. Понятно, что он выбрал это место, поближе к дому.

— Часто там бываешь? — стало Петру любопытно, но спросил он шутливым тоном.

— Ты с ума сошёл. Для дела бывал, чтоб допросить или узнать что, — не на шутку удивился Алексей.

— Я рад, рад, что ты изменился, — стал Пётр улыбаться. — Нагулялся?

— Как Софью встретил, никто не нужен стал, а сам?

— Так я и не гулял, — смутился Пётр. — Я боюсь, Иона меня убьёт, если узнает, куда мы едем.

— Ты смеёшься? — удивился Алексей.

— Приедем, иди туда один. Я снаружи обожду. Ты знаешь, как он выглядит.

— Пётр, я один не пойду. Так Софья и меня убьёт.

— А она следит за тобой? — теперь был удивлён и Пётр. — Моя может где следом едет. Да, да.

— После уроков твоей жены, я боюсь, что и Софья может, — улыбнулся брат.

— Ладно, — оглянулся Пётр вокруг и вздохнул. — Для дела же…

— Да, — остановил Алексей коня у ничем не выделяющегося от остальных зданий здесь дома. — Пошли.

— Уже?! — спустился Пётр с коня и стал тоже привязывать его к деревянному столбу рядом. — Как-то непривлекательно… здесь…

— Чтоб и не привлекать внимание, — пояснил Алексей и открыл дверь в дом. — Прошу.

— Будто нас не видят, и никто не знает, что творится за этими стенами, — пробубнил Пётр и, снова оглянувшись вокруг и ничего подозрительного не примечая, шагнул в дом.

— Какие сладенькие! У нас такие редкость! — защебетала тут же одна из встречающих девиц.

Одетые в панталоны с кружевами и белоснежные корсеты с вышивкой, из которых грудь пышными холмами выпирала и манила, каждая выглядела соблазнительной. Очаровательные глаза, ярко подкрашенные, привлекали игривостью, и Пётр с Алексеем переглянувшись стали улыбаться…

Глава 43 (волшебное слово…. охранник…)

Зрел ли ты, певец Тиисский!

Как в лугу весной бычка

Пляшут девушки российски

Под свирелью пастушка?

Как, склонясь главами, ходят,

Башмаками в лад стучат,

Тихо руки, взор поводят

И плечами говорят?

Как их лентами златыми

Челы белые блестят,

Под жемчугами драгими

Груди нежные дышат?

Как сквозь жилки голубые

Льется розовая кровь,

На ланитах огневые

Ямки врезала любовь?

Как их брови соболины,

Полный искр соколий взгляд,

Их усмешка — души львины

И орлов сердца разят?

Коль бы видел дев сих красных,

Ты б гречанок позабыл

И на крыльях сладострастных

Твой Эрот прикован был.*

По две девушки, взяв Петра и Алексея под руки и пламенно прижимаясь, провожали их в просторный зал. Нежный аромат цветов летал по всему холлу, украшенному прозрачным тюлем и высокими вазами с цветами.

Из зала же, двери которого были открыты нараспашку, лилась нежная мелодия одного из новых романсов, которые в высшем свете только начали исполнять. Красивый мужской тенор пел где-то в зале, а его голос дополняла прекрасная мелодия фортепиано, флейты и скрипки.

— Ммм, — почуял Пётр и запах свежевыпеченных булочек, которые разносили девицы заведения на подносах, угощая каждого кавалера. — Да тут знают, как соблазнить мужчин!

— Коньяк? — вопросила его девушка слева и одарила его щёку ласковым поцелуем. — В нашем монастыре есть всё… Совершенно всё…

Пётр даже остановился. Он с восторгом смотрел в ответ, удивляясь её предложению, и стал кивать:

— У меня на лице написано, что я обожаю коньяк?!

— Это волшебное слово! — засмеялся Алексей. — Вредный образ жизни!

— Да, знаю, но, — засмеялся вместе и Пётр.

— Ты гляди, с ума не сходи, — намекнул Алексей.

— Да я шучу, — подмигнул ему брат.

— Сомневаюсь, что шутишь.

— Ты слишком серьёзен.

— Я?! Мне говоришь это ты, кто меня обвинял в гуляньях по глупости в молодости?! — снова Алексей засмеялся, и они весело продолжили путь к одному из диванов.

Девушки так и сели подле них, обнимая, ложа голову на плечо, одаривая щёки поцелуями, пока другая принесла на подносе булочек, угощая и кокетливо улыбаясь.