Колумбы неведомых миров

Александр Колпаков Колумбы неведомых миров

КОЛУМБЫ НЕВЕДОМЫХ МИРОВ

Земля - колыбель человечества. Но нельзя же вечно оставаться в колыбели.

К.Циолковский

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ НА КРЫЛЬЯХ ТЯГОТЕНИЯ Глава первая РОЗЫ И ТЕРНИИ

Космоцентр Восточного полушария расцвечен яркими красками иллюминации. Высоко в зените нестерпимо сияет гигантский круг, в центре которого то вспыхивают, то гаснут знаменательные цифры 2260 и 200. Двухсотая годовщина первого межзвездного перелета!… По ассоциации в намята всплывает Центральный космодром Титана, крупнейшего спутника Сатурна, колоссальный обелиск, круто вонзающийся в синее небо Сатурновой луны, и золотые буквы на нем, скупо и строго возвещающие всем будущим поколениям: “В две тысячи шестидесятом году отсюда стартовала к Альфе Центавра первая в истории человечества межзвездная эскадра “Циолковский”. И далее - славные имена первых звездоплавателей, из которых, я помню лишь одно: Иван Руссов.

Над огромным городом, раскинувшимся в заволжских степях, радостно бушуют фейерверки. То и дело взлетают розовые, зеленые, синие шары, взрываясь ослепительными брызгами. Описав по небосклону огромную дугу, иллюминационные ракеты вдруг рассыпаются мириадами огней. Высокие мачты радиотелеуправления, унизанные светящимися гирляндами, приветливо мигают в провранной черноте ночного неба. Мощными волнами плывет музыка сотен оркестров, слышатся песни, смех, радостные возгласы.

В этот день в числе других астронавтов-межзвездников я получаю награду. Актовый зал Высшего совета по освоению Космоса переполнен. Председатель Всемирного научно-технического совета оглашает постановление о присвоении звания Героя Земли старейшему астронавту двухсотлетнему, но еще бодрому Льву Антипину и вручает ему золотую медаль. Целых двадцать метнут не смолкают аплодисменты и приветствия.

Вот я слышу и свою фамилию и поднимаюсь на пьедестал почета. Председатель поздравляет меня и под шум приветствий прикрепляет к отвороту моей форменной куртки серебряную медаль с портретом Циолковского. Я налетал в межзвездных экспедициях сто световых лет! А что значит для астронавта это время? Это добрый десяток лет, проведенный в тесных стенах звездолета; это мучительно долгие годы полета в ледяных пустынях Вселенной; это, наконец, почти 900 тысяч миллиардов километров - расстояние, в 700 тысяч раз большее, чем путь от Земли до Солнца.

Я смотрю на бурное море человеческих голов, вероятно глупо улыбаясь, и к горлу подкатывается щекочущий комок. Я люблю людей, своих братьев по труду, люблю свою прекрасную родину-планету Земля, жемчужину Системы, силой разума превращенную в царство свободы и света. Хочется снова и снова бороздить бесконечные просторы Космоса, так как нет счастья более полного, чем сознание того, что ты нужен и в тебя верят.

…Потом потянулись будни напряженной подготовки к очередному полету. Я был назначен вторым штурманом в экспедицию к Альфе Эридана [1]. Дел было по горло, и я очень много работал. Наконец наступил день отлета. Я поднялся по трапу в носовую каюту орбитальной ракеты, которая должна доставить наш экипаж на восемнадцатый спутник Земли, откуда ионная ракета понесет нас на далекую окраину Системы - в южное полушарие Плутона. На космодроме Плутона стоит “Луч” - звездолет высшего класса, полностью подготовленный к невероятно далекому перелету.

Автоматически закрывается входной люк. Меня охватывает грусть… “До Альфы Эридана семьдесят световых лет”, - размышляю я. Хотя “Луч” и способен развить скорость в 299 тысяч километров в секунду, все же на перелет туда и обратно ему потребуется двести лет. Для нас-то эта века не страшны: в корабле есть анабиозные ванны с микрораствором дейтерия, которые замедляют старение в десять раз. Кроме того, Лоренцово замедление течения времени [2] при данной скорости звездолета равно двенадцати. Следовательно, общее замедление времени для нас будет равно ста двадцати, и за двести лет мы постареем всего лишь на полтора-два года. Но на Земле пройдет два века…

Я не заметил, как орбитальная ракета пришвартовалась к причалу спутника. Обрывается последняя нить, связывающая нас с Землей… От диспетчерской башни к ракете спешит человек. Я узнаю его. Это Лен Чам…

- Привет эридановцам, - глухо звучит в наушниках его бас. - Кто здесь Виктор Андреев?

Я приветственно поднимаю руку.

- Для тебя радиограмма из Космоцентра, - говорит Лен Чам, пристально вглядываясь в стекла моего шлема.

- Ты шутишь! - восклицаю я.

- Совет по освоению Космоса почему-то отзывает тебя обратно. Новый штурман уже вылетел, - добавляет Лен Чам.