Колыбель Героев (СИ)

Помимо ширмы в комнате имелось четыре кровати, четыре стула, четыре хлипких тумбочки и побитый жизнью шкаф, половину которого занимали пузырьки и мешочки со всякой гадостью — богатство нашей целительницы. Натэя обычно собирала вонючие веники из разных трав в полях, пролегающих между Колыбелью и городом Магнамарой, и составляла из них не менее вонючие зелья. Вторую половину шкафа занимали книги и пачки листов с записями. Последнее тоже в основном принадлежало магам, по воинским занятиям конспекты не особо попишешь. На стульях у нас обычно была развешена сменная одежда — всего каждому ученику полагалось два комплекта. Пока один носится, второй идет в стирку. К каждой кровати прилагался соломенный тюфяк и тонкое одеяло. Никаких подушек в Колыбели не водилось. Я уже почти и забыла, что это такое — в последний раз я спала на подушке в шесть лет, в родительском доме.

Над кроватью у меня и у Эша висело оружие. У меня — тонкий прямой меч, Стальная Молния, у парня — меч примерно той же длины, но слабо изогнутый, с маленькой овальной гардой. Клинок Эштерила носил имя Крик Солнца.

Другие кварты часто украшали стены комнат — кто во что горазд — чтобы прикрыть угрюмый серый камень. У нас около шкафа висела нацарапанная Натэей схема не то ритуала, не то магического орнамента. Я так и не удосужилась рассмотреть внимательно. И у кровати Марчиса, в изголовье, маг пришпилил пару собственных рисунков. Море, скалы и башни нашей цитадели. У Марчиса явно имелся талант. Будь у него больше свободного времени, и количество рисунков на стенах бы увеличилось.

Увеличится ли теперь?

Эш и Натэя, казалось, не шелохнулись с того момента, как за мной захлопнулась дверь. Хотя нет, все же шелохнулись — кровать Марчиса уже покрывало пресловутое оранжево-черное полотнище. Натэя, шкруть ее сожри, постаралась! Увидев у меня за спиной учителя Ринхата, эти двое не особо удивились. Они знали, что наставник играет роль всеобщего утешителя, когда в Колыбели Героев случается трагедия.

Я уже открыла рот, чтобы выдать тираду на тему «Марчис жив, я вам говорила, и если вы не верите мне — вот его послушайте!» Но тут наставник Ринхат забыл про галантность, отодвинул меня с дороги и многозначительно прижал палец к губам — так, чтобы все видели. Нам оставалось только хлопать глазами и ждать дальнейших указаний. Учитель небрежно откинул траурное покрывало с постели Марчиса, как бы показывая, что повода для траура нет. Я с удовольствием отметила, что Натэя изменилась в лице от такого святотатства, но возразить не посмела. Как-никак, Ринхат был наставником, и ко всему прочему магом, а старших магов целительница безоговорочно уважала.

С постели Марчиса как раз можно было легко дотянуться рукой до шкафа. Ринхат извлек с одной из полок маленький округлый камушек — таких великое множество можно найти на северных пляжах в паре часов пути от Магнамары. Для каких целей эта галька нужна была магам, я не знала, но они тащили ее в крепость в огромных количествах. Вот и доведется узнать, зачем. Я села на свою кровать и стала наблюдать за развитием событий.

Ринхат дунул на камень. Просто взял и дунул, а потом протянул мне, молча кивая головой. «Не задавай вопросов, просто делай то же самое», — говорили его бледно-голубые глаза, блестевшие из-под длинной светлой челки. Чувствуя себя полной дурой, я дунула. А следом за мной — Натэя и Эш, благо комната маленькая, и до кровати соседа можно дотянуться, слегка привстав со своей.

После этого странного ритуала наставник Ринхат удивил нас еще больше. Не вставая с кровати Марчиса, он засадил камнем в окно. У меня успела даже мелькнуть мысль — да он же свихнулся! — и я уже приготовилась услышать звон разбитого стекла, осколками стекающего по скале вниз, в бушующий залив. Ничего подобного. Камень как будто растворился на подлете к окну, а в комнате зазвучали голоса.

Наши голоса.

— На кого ж ты нас покинул, лопоухий поганец! — услышала я свой собственный вопль из ниоткуда. За ним последовали бурные рыдания и такой звук, как будто кто-то бьется головой об стену.

— Алата, ну не надо, ну не убивайся ты так! — утешал призрачную меня призрачный же Эш, шмыгая призрачным носом.

— Он был хорошим магом, — зазвучал спокойный и печальный голос наставника Ринхата. — Увы, чародейство — опасная вещь, и возможно, рассудок Марчиса просто не выдержал напряжения в момент установки Купола. Такое редко, но бывает…

Фоном к диалогу слышалось очень правдоподобные всхлипывания магички. И дальше в том же духе — истеричная я, убитый горем, но пытающийся утешать Эш, сочувствующий Ринхат, немногословно хнычущая Натэя…

Учитель поманил нас к себе. Мы соскользнули с кроватей и уселись перед ним прямо на холодный каменный пол. Эш тут же стянул со своей постели одеяло и постелил, сверкнув на нас глазами — мол, девушки на холодном сидеть не должны. Мы с готовностью переместились на подстилку.