«Колыбель» Победы

– То-то же, – удовлетворенно хмыкнул Ворошилов. – В твою армию и к Берзарину отправляем пополнение! Бригады кадровые с Перешейка, нужно будет в стрелковые корпуса по две влить, к ним еще одну бригаду ЛНО, тем номер свой присваиваем. Так что тебе корпуса нужно будет до ума довести. И воюй хорошо – у тебя за спиной Ленинград – он завсегда поможет! Хватит нам отступать, пора врага бить!

– Будем бить крепко, познакомим немчуру с «Ворошиловским ударом» – как с «Ворошиловскими стрелками» накоротке свели. Все пленные в один голос сетуют, что головы и поднять не дают, отстреливают их как куропаток на болотах. Надо снайперское движение всемерно развивать…

– Уже делаем, Николай Михайлович, сразу две школы открыли и курсы – первые выпуски у нас уже через неделю пойдут. Ты молодец – мне часто многие говорят, что ты очень толковую инструкцию написал для подготовки стрелков, а твои советы по работе снайперских пар вообще ценны – о таком и не думали ранее. Сразу семитысячным тиражом отпечатали, с рисунками. А на оптико-механическом заводе прицелы на снайперские винтовки делают и бинокли с разметками выпускают, производство в две смены идет круглыми сутками. Так что все дивизии по нормам обеспечим вскоре, а там и на другие фронты отправим в нужном количестве. Генштаб одобрил – будут твой опыт псковских боев распространять. В обороне ты знаток каких мало, а вот как в наступлении твои задумки сработают?

Ворошилов внимательно посмотрел на Гловацкого, и, как показалось Николаю Михайловичу, с нескрываемой надеждой. А еще он успел поймать цепкий взгляд Мехлиса и подумал: «Победа прямо позарез нужна Климу Ворошилову, хоть небольшая, но громкая! Сам на нее надеюсь, иначе… Вон как нарком госконтроля посмотрел – почище рентгена! Мне самому нужна она, как голодному краюха хлеба! Однако надо чуть приободрить товарищей начальников, а то что-то они нехорошо задумались».

– Ударим по фашистам крепко, сразу всеми силами! Кулаком ударим, наотмашь, а не пальцами врастопырку! Есть задумки, Климент Ефремович, надеюсь, что станут для гитлеровцев очень неприятными! Обещаю вам – не подведем! Задание партии и правительства выполним! Вот только танков бы нам побольше, чтоб наверняка…

– Ставка разрешила Ленинграду оставлять для нужд Северо-Западного фронта две трети произведенных КВ и все Т‐50. Еще дополнительно к вам направят в самые ближайшие дни два эшелона с Т‐34, примерно полсотни машин, – негромко произнес Мехлис и посмотрел на Ворошилова. – Кроме того, как мне известно, на ленинградских заводах уже начали изготовление бронемашин и самоходно-артиллерийских установок. Они по распоряжению Ставки будут передаваться исключительно войскам вашего фронта, товарищ Гловацкий! Сами понимаете почему!

«А взгляд у Мехлиса потеплел, видно, решил про меня что-то. Однако не ожидал… А может, его странная покладистость есть решение Сталина?! И то, что на мою нарочитую матерщину не реагирует – указание Самого? Нет, бред – Верховный на такие мелочи внимания не обращает. Наверное, маршал попросил меня не резать, как курицу, что несет золотые яйца… Хм, ну у тебя и сравнения – скорее серпом по этим самым причиндалам проведут, если наш удар впустую уйдет», – Гловацкий посмотрел на Ворошилова, тот весьма поощрительно улыбнулся и заговорил напористо:

– Будут у тебя танки, бригады до полного штата доведем! Ижорский завод бронемашины начал делать – грузовики «ЗиС‐5» броневыми листами там обшивают, кабину и по бортам кузова. Назвали «полуброневиками», сделали уже десяток, а так до сотни будет! Легкие танки старых типов ремонтируют, дополнительные листы брони приваривают на лоб корпуса и башни, орудия на огнеметные машины ставят – днем и ночью Кировский завод работает. И уже начали отправлять под Псков эшелонами первые партии, в том числе и самоходные установки на базе «двадцать шестых». Город на фронт только и работает, многие десятки тысяч ленинградцев на реке Шелони да под Нарвой траншеи роют. Вы с Ватутиным только не подведите…

– Уроем здесь фашистов, зарвались они и совсем страх потеряли! Мы сами в нетерпении который день – сила есть, бить надо!

– И бейте, надеемся на вас. Кстати, товарищ Гловацкий, – что это у вас за штурмовые роты сформированы?

– Всяких трусов, беглецов и хороняк перед строем расстреливали, сам порой… А теперь под трибунал отдаем! И разжалуем! Пусть рядовые бойцы кровью своей вину искупают. Первыми в атаку пойдут, нашим танкам дорогу откроют. Сделают – лично за храбрецов, мертвых и живых, ходатайствовать буду, чтоб звание и награды вернули!

– Хорошее начинание, нужное, по-настоящему большевицкое! Что это вы нахмурились, товарищ Гловацкий?

– Не всех пьяниц, приспособленцев и саботажников в штурмовые роты направить можно. Есть и командиры, и политсостав, что вот так сразу…

– Политсостав? Кто?! – Мехлис вмешался резко, голос посуровел.