Колыбель тишины (СИ)

Нет, против этого странноватого парня из NOTE Дмитрий ничего не имеет против. Человек, вроде, неплохой, хоть и чудной: он не выделывается, не вредничает и не выделяется. В нём семь дверей, по три засова да по семь цепей на каждой, но он делает вид, что живёт без тайн. Дмитрий надеется, что Оля о наличии этих тайн знает. Дмитрий беспокоится, что Оля не знает.

Не так легко поверить едва появившемуся на горизонте человеку, тем более. Что сам Дмитрий уже пять лет с Олей знаком. Она падка на людей, хоть и не наивна. Ей и так тяжело было; если Йорек её обманет…

«Это совсем не весело», — думает Дмитрий и идёт в гости к своему лучшему другу.

— О Йореке? — удивляется Оля. Она хмурится и закусывает губу, но слова его слушает серьёзно. Она всегда серьёзно относится к таким разговорам — ещё одна прекрасная черта. — А… что-то не так?

— Пока всё так. — Дмитрий вздыхает. Тёплый ламповый свет окон опрокидывается на ласковые сугробы. Дмитрий опирается на спинку стула, глядя в глаза подруги, и слов подобрать не может, чтобы описать, что именно его так тревожит да грызёт. — Видишь ли…

И что говорить?

Дмитрию нравится то, что он видит. Ему нравится смотреть, как преображается Оля, замечая Йорека у дверей, как её взгляд облачается сиянием мягким, приосанивается она и нервно волосы оправляет. Ведёт себя, как девушка, даже если может до бесконечности это отрицать. Но вот Йорек — он нечитаем. Дмитрий не может сказать, что таится за металлической серостью его взгляда, что он думает и чувствует. Приходя, Йорек сразу находит взглядом Олю, но большой ли это знак? Промахнуться сейчас страшно.

Йорек из NOTE, но даже ему вряд ли была бы нужда кадрить девочку-инвалида со странностью шестой категории. И ладно бы его личные цели — Дмитрий просто боится, что тот сердце Оле разобьёт. Дмитрий просто боится увидеть в её глазах боль, потому что сам ничего исправить не сможет.

Оля ему друг. Йорек ему чужой. Когда же эти двое вместе, когда они смотрят так друг на друга, у Дмитрия возникает стойкое ощущение, что он как раз и является третьим лишним в этой компании. Человеком, который может только наблюдать и верить, что всё сложится хорошо, даже если его мучает томительное беспокойство.

— Вы из разных миров, — говорит он наугад.

— Я так не думаю. — Оля безоблачно улыбается. — Мы с ним существуем в одном мире, живём тоже.

Выражение её взгляда кажется ему одновременно и восхитительным, и пугающим в своей открытой мечтательности.

— Ты любишь его? — спрашивает он, и сердце падает куда-то вниз.

Оля так сильно краснеет, что ответ уже не требуется. Дмитрий вздыхает, прикрывая глаза. Поздняк метаться; даже если это хитроумная ловушка, Олю из неё уже не выцарапать. Вот поэтому он в своё время удачно пресёк в себе все эти стремления к любви.

«Это совсем не весело», — думает Дмитрий.

Но говорит всё равно: «Пусть у вас всё сложится».

Он, наверно, так и думает.

========== «Проклятый дар» (Акихито) ==========

Комментарий к «Проклятый дар» (Акихито)

Для #рассказябрь2017.

Часть 4/30.

«У тебя дар», — говорят ему. «Прекрасный дар, дар смертоносный».

«Ты будешь велик», — говорят ему. «Будешь опасен и полезен».

«Ты гордость рода», — говорят ему. «Ты продолжатель его грехов».

Он слушает и слышит, он позволяет яду их слов проникать в себя и ядом обратно отзываться. Он сжигает до пепла и пеплом рассыпает, без пламени и дыма он разрушает, и взгляды, светящие на него прожекторами миллионов, мигают от перепадов. Он гордость рода. Он продолжатель его грехов. Он — проклятый дар.

«Каста» принимает лишь безымянных», — говорят ему, металлом касаясь лба. «Ты рождён без имени и без него проживёшь».

«Для «Касты» ты будешь зваться Акихито», — говорят ему, и чернотой просачивается их ненавидящая натура. «Для «Касты» ты будешь новым рядовым».

От прикосновений его чернеют побеги молодой травы, покрывается гноящимися чернилами пшеница и осыпается порохом ему в ладони, вот-вот готовым полыхнуть. Он — проклятый дар. Он будет новой жертву всеобщему благу.

Его дар — смерть. Его дар — это «Вирус», так обозначает клеймо, так указывают они, они его поднимают и заставляют продолжать. Пока он льёт слёзы над мертвыми телами звериными, они бьют его ожогами и приучают сушить эмоции. Пока он наставляет себя на понимание своего ничтожного значения, они принуждают его испепелять, указывают на жертвы и повторяют, что это его доля. Это его смысл.

Акихито — это не имя. Акихито — это и есть печать «Касты» на невинном детском теле. Но детство у него так и не настаёт, и ему приходится много времени привыкать, что нет в его существовании цели иной, кроме как служение. Кроме как — испепелять. Кроме как — поражать очерняющей болезнью. Кроме как — убивать.

«Ты будешь горд», — говорят ему, и от их безглазых лиц и зашитых ртов распространяется ночной туман. «Ты передашь эту гордость потомкам».

«Ты будешь в «Касте», — говорят ему, вешая ошейник незримыми шипами внутрь, к коже, где артерии бьются беспокойно. «Ты здесь родился и здесь жизнь окончишь».