Колыбель твоих оков

Когда я просыпаюсь, то не сразу понимаю, где я. Уютная комната полностью обшита деревом, даже потолок — это первое, что я вижу, как только открываю глаза. Надо мной висит кованая люстра с лампами в форме оплывших свечей. Я поворачиваю голову, разглядываю зеленые клетчатые шторы на окнах и не узнаю это место. Я лежу на широкой кровати поверх покрывала, рядом на деревянной прикроватной тумбочке стоит высокий стакан с водой, лежат какие-то таблетки. Напротив меня в зеленом клетчатом кресле расположился Эммануэль с лэптопом на коленях и что-то деловито печатает. Он не сразу замечает, что я проснулась, поэтому у меня есть минутка, чтобы вспомнить все, что со мной произошло. Вспомнив, я в ужасе вскакиваю и с удивлением осознаю, что на кровати меня ничего не удерживает. По тому, как кружится моя голова, я понимаю, что зря я так резко встала. Я сажусь обратно на кровать.

Эммануэль поднимает на меня свои ярко-голубые глаза. И улыбается:

— Ну наконец-то ты проснулась, соня.

Возможно, мне все это снится. Я не верю в реальность происходящего. На мне все то же белое платье, только вот дом не тот, да и Эммануэль тоже не тот Эммануэль, которого я знаю.

Он ставит свой компьютер на пол, поднимается из кресла и подходит ко мне. Он дотрагивается губами до моего лба и убирает мои волосы слегка назад.

— Как ты себя чувствуешь? Голова не болит? На столике есть ибупрофен.

Я не отвечаю.

— Ты голодна? Внизу накрыт стол к обеду, предлагаю нам сперва поесть, а потом поговорим, — он доброжелательно улыбается мне своей заразительной улыбкой, и мне кажется, что я потеряла рассудок.

— Я в плену? — спрашиваю я.

Эммануэль задумчиво смотрит в мои глаза и вдруг начинает громко смеяться.

— А тебе бы хотелось? — в его глазах играют лукавые искорки. — Даже если это плен, в нем определенно неплохо кормят. Анна приготовила для нас вегетарианскую лазанью, а на десерт — тирамису, — подмигивает он мне и берет мою руку в свою, вынуждая меня встать с кровати.

Интересно, что он сделает, если я попытаюсь сбежать?

— Эммануэль, мы же не у вас дома? Где Анна? — я делаю резкий вдох.

— Мы все еще в моем доме, просто в другом. Я забрал еду, любезно приготовленную Анной. Прости за то, что мне пришлось использовать… седацию. Не волнуйся, это очень легкий препарат, — он внимательно смотрит на меня. — В любой момент могла прийти Анна или другая прислуга, а нам нужно было договорить. — Он замолкает, и единственный звук, который я слышу — это бешеное биение моего сердца. — Я боялся, что ты поднимешь панику и не дашь мне возможности объясниться. Я перенес тебя в машину и привез сюда. Здесь нас никто не побеспокоит, — ровным голосом произносит Эммануэль.

Значит, никто не знает и не узнает, что я здесь. В легком шоке я отмечаю, что он все еще держит мою руку в своей, будто опасается, что я либо предприму отчаянную попытку убежать, либо потеряю сознание.

— Эммануэль, — вполголоса бормочу я, — меня будут искать.

И тут же сожалею о сказанном: Бетан предупреждала меня никогда не угрожать злоумышленникам. К тому же меня вряд ли будут искать у Эммануэля: я никому не рассказала, что живу у него, даже Бетан об этом не знает. Мое сердце сжимается. Как же хорошо, что я практически ничего не рассказала Бетан — хотя бы она в безопасности.

— Тебе не нужно, чтобы тебя искали — со мной ты в абсолютной безопасности, — мой похититель дарит мне свою грустную улыбку. Только сейчас я замечаю, что он выглядит уставшим, под его глазами залегли тени.

— Когда я смогу уйти? — спрашиваю я с новообретенной надеждой на то, что он меня отпустит.

— Ты можешь уйти в любое время. Ты же не пленница, — Эммануэль хмурится. — Неужели ты и вправду думаешь, что я мог бы причинить тебе вред? — он прикасается к моему подбородку левой рукой и слегка приподнимает его. Его темный взгляд встречается с моим. — Только не тебе, кому угодно, только не тебе, — он опускает свои руки. — Я прошу тебя выслушать меня. Это не займет много времени. А потом ты сможешь уйти, — подмигивает он мне, и я понимаю, что не верю его словам.

Я словно нахожусь в том своем страшном сне и не могу сдвинуться с места.

Я молча киваю. Во рту у меня совсем пересохло, хотя при этом я словно и не чувствую жажды. Я протягиваю руку к стакану с водой и делаю глоток. Я решаю играть по его правилам, потому что не могу быть уверенной в том, что, если я не соглашусь выслушать его, он даст мне уйти.

— Ты не веришь ни единому моему слову, ведь так? — Эммануэль бросает на меня сумрачный взгляд. — Мне так жаль, что я напугал тебя. Ты сможешь простить меня за это?

Я молчу, потому что понятия не имею, что мне на это следует ответить. Правда в том, что я в абсолютном шоке от происходящего. И как бы мне ни хотелось верить Эммануэлю, то, что он меня… не знаю даже, как это назвать… выкрал, не повышает к нему градус моего доверия.