Колыбель в клюве аиста

- Как то случилось? Тогда в Карповке впервые прошла районная ярмарка - значит, случилось то, дай бог памяти, в двадцать третьем году, - начал припертый с двух сторон Али свой рассказ. Конечно, он делал все, чтобы выглядеть степенней. - Вечера мы с ним коротали за игрой в лото, а то и в кости или в карты. Собирались на пустыре, неподалеку от глиняного карьера. В старом урюковом саду, в кушерях сыскалась полянка с травкой - чего лучше? В чертов вечер, под русскую пасху, на полянке собрались вшестером: молла, я, Кары и еще двое, Султан... Султан был намного моложе нас. Началось с чепухи. С лото. Вскоре перешли на игру в кости, а в кости, как известно, не играют на спички. Деньги тогда имели силу - не то, что сейчас, - в глазах Али мелькнул огонек. - А деньги из всех карманов сплыли в мошну Гарипа - тот совал их и в бумажник, и в карман - столько денег выиграл молла! Когда в карманах у нас загулял ветер, принялись за карты. Очко! Карта не идет, - последние слова Али сказал по-русски, - стали играть на живность. На привязи стояли и блеяли не менее двадцати баранов - все перешли молле. У меня в хозяйстве было две лошади: жеребая кобылица и мерин. Ну, думаю, пошучу, и предлагаю молле: мол, попытаем счастья - ставлю кобылицу на баранов. Сам посмеиваюсь. И молла, понимая шутку, смеялся. Ладно, говорит, разыграем. В очко, отвечаю. Молла усмехнулся. Ну, и началось - и кончилось. Как сейчас помню свои карты. Пришел валет - хорошо, вторая - король, потом, что ни карта - толчок к пропасти: следующая девятка, итого - пятнадцать. Брать или притвориться? Беру ~ и конечно, как назло, приходит восьмерка. Бросил карты. Смеюсь. Только смотрю, молле не до смеха. Гони, говорит, кобылицу. Я же пошутил, говорю. Какие могут быть шутки у мусульман, отвечает молла, собирая карты и поднимаясь с места. А тут как раз через кушери с коромыслом шла эта... - Али не назвал имени, но ясно, что имелась в виду Халича-апа, ныне соперница Али по мелким торговым делишкам. - Тогда и девчонкой она любила совать нос во все дыры. Она-то и слышала перепалку между нами. Главное случилось позже, когда молла погнал баранов домой. Мы нагнали его у карьера. И все из-за Султана. Это сейчас он утихомирился. Смирненький. Спесь слетела. К тому же он находился под мухой - наверняка нахватался самогону. И дружок Султана, Шамсутдин, - тот не уступал ему ни в чем, тоже слыл лихим.

Происшедшее у карьера Али мог и не рассказывать, - отец и дядя, да и многие другие знали о том в подробностях из уст Халичи, ныне Халичи-апы. Та видела, как четверо мужчин бежали по бровке карьера, как, обежав карьер, скатились вниз, наперерез молле. Халича, услышав возбужденные голоса, остановилась, прошептав "о, алла", двинулась к карьеру. Прячась в сумерках за кустиком чия, она и увидела моллу в окружении четырех мужчин...

- Как молился Гарип-молла! - покачал головой Али, вытирая огромным платком пот со лба, не догадываясь о третьем слушателе, обо мне, не догадываясь о том, что слышанное от разных людей о происшествии на глиняном карьере в моей голове преображалось в видение…

Глиняный карьер на окраине села... Я увидел пятерых мужчин. Один из них с бородой, тот, что ближе ко мне, стоявший спиной к обрывистому уступу карьера, - Гарип-молла. Напротив, и тоже с бородой - Али, слева от Али - Шамсутдин, за Шамсутдином, рядом с моллой - Кары, справа от Али, вплотную к молле - Султан. Султан в красной праздничной косоворотке до колен, опоясанный по-русски шнурком с махровым кончиком, в картузе, брюках в полоску, заправленных в хромовые голенища - в пасхальной, на манер русских парней, одежде, не вязавшейся с его азиатским обликом. Рядом, сбившись в кучу, стояли овцы.

- Что взволновало вас, люди? ~ в голосе Гарипа-моллы прозвучала строгость и неприятное высокомерие.

- Что? - промямлил Султан, который, видимо, не ожидал такой смелости моллы. Он кивнул на Али. - Он скажет тебе.

- Хотелось спросить, дамолла, - Али выступил вперед. Говорил он, с трудом сдерживая себя. - Растолкуй темным. Вот ты часто говоришь о настоящих мусульманах - кто они, настоящие?

- Мусульманин? ~ молла побледнел, явно догадываясь о подвохе. - Хорошо, слушайте! Настоящий не станет тыкать молле, не спросит о вещах очевидных, не будет совершать поступков, не угодных Корану.

- Неугодных? А угодно что, просветите, молла, темных, - уж как будем благодарны, - сыронизировал, перейдя нарочно на вы, Али.

- Что?! - взбеленился молла. - А вот! Чтобы не шляться в такой дурацкой одежде! - молла ткнул в грудь Султана. - Не пить! Быть верным слову! - молла перевел взгляд на Али. Тот растерялся - это придало моле уверенность. - Дорогу! Некогда трепать языками! А вам, - на лице моллы промелькнула злорадная усмешка, - вам, дорогой, надо поспешить на лужок за вашей... извините, за моей конягой - как-то она там? Не отощала ли на болотной травке?