Колыбельная для Джона (СИ)

- Уйди от него, - произносит она. – Он сам тебя не выставит, я же говорю, ты что-то вроде Рэдберта, милый добрый и глупый Джон, верный питомец, всегда готовый прийти по первому зову и ткнуться мордочкой в протянутую руку, - Джон закрывает глаза, словно так, в темноте, ему легче слышать эти жестокие слова. – Ему нужна рядом женщина, которая будет помогать и направлять, - продолжает Ирен. – Сейчас он на распутье, наш гений. Ему предложили остаться на кафедре и заниматься наукой. Всерьез. Химия – его призвание, он способен совершить переворот в этой сфере. Поверь, когда-нибудь Шерлок получит Нобелевскую премию, и это будет заслуженно. Но сейчас он колеблется между химией и этим своим дурацким увлечением, раскрытием преступлений, - в голосе Ирен слышится презрение. – Я смогу заставить сделать правильный выбор, а еще буду помогать и вдохновлять. Ты в этом Шерлоку не помощник. Ну и представь, в конце концов, кто нужнее рядом великому человеку – преданная и любящая женщина или глупый сентиментальный рудимент, - сердце Джона истекает кровью, потому что в сущности она права – Джон и есть этот самый рудимент, тянущий Шерлока на дно. – Кроме того, общество не столь толерантно, как кажется. С гением рядом должна быть именно женщина, а не тайная позорная страсть, низводящая Шерлока до уровня всего лишь скрытого гея. Вряд ли тебе будет приятно, когда паблисити начнет перетряхивать ваше грязное белье. Шерлок должен быть безупречен, и только я могу дать ему это, не ты, - Джон чувствует, как на его плечо опускается узкая холодная рука. – Подумай об этом, Джон, ты любишь его, я знаю, и верю, что ты сделаешь правильные выводы из моей речи и примешь правильное решение. Мы оба любим Шерлока и желаем ему счастья. Все только ради него, - она замолкает, не торопясь убирать свою руку с плеча. – Не провожай, - в итоге все же произносит она, ее одежда шелестит где-то рядом, каблучки стучат, удаляясь, и лишь легкий аромат духов остается в воздухе, когда хлопает входная дверь.

Джон остается один.

На принятие решения он тратит три часа, еще около часа на сборы своих малочисленных пожитков. Один звонок Джон совершает Майку, чтобы убедиться, его место в комнате общежития свободно, и еще один в службу вызова такси. В ожидании кэба, Джон приводит в порядок квартиру, тщательно стирая следы своего пребывания. Ирен права, он не нужен Шерлоку. Это слабость, цепляться за него, рушить ему судьбу и карьеру. Джон действительно любит Шерлока и хочет сделать все правильно. Ему нужна сильная и волевая женщина, а не слабый послушный Джон. Они десять дней наслаждались близостью друг друга, пока Джон лежал в больнице, и расстались из-за него, вот почему Шерлок был так раздражен и отчужден, когда Джон вернулся. Возможно, он просто не смог выставить Джона из квартиры, пожалел из-за ранения. Но Джон не нуждается в жалости, он сам уйдет, чтобы не мешать счастью любимого человека. Такси прерывает мрачные мысли Джона. В последний раз окинув гостиную взглядом, Джон уходит, закрыв за собой дверь, уверенный, что больше никогда сюда не вернется. Он не оставляет записок, не пытается как-то объясниться – Шерлок – гений, и так все поймет. В голове как никогда пусто, а грудную клетку распирает от боли. Обеспокоенный Майк встречает Джона около общежития и помогает с вещами. На все вопросы Джон лишь качает головой.

- Я не хочу говорить, не спрашивай, - просит он, - просто дай мне побыть одному.

Но, вероятно, Джон плохо выглядит, Майк не очень доверяет ему, потому что вместо одиночества, столь необходимого Джону, его тащат на очередную вечеринку Жанин. Майк все время рядом. Он подливает Джону выпивку, рассказывает анекдоты и последние университетские сплетни, рассуждает о погоде и политике. Жанин как-то жалостливо смотрит на него, а Мэри опять кружит вокруг хищным коршуном. У Джона начинает болеть раненное плечо, а голова раскалываться от мигрени. Но сейчас способ Шерлока можно считать провальным – Джон выбрал не тот предмет, вряд ли он сможет теперь надеть подаренные перчатки хоть когда-нибудь. Скорее всего, они отправятся на дно сумки, к кларнету. Мэри вытаскивает Джона на танцпол, и чтобы не показаться совсем уж неблагодарной скотиной, Джон честно танцует с ней, скованно неуклюже из-за раненого плеча, изо всех сил улыбаясь. Дальнейшее Джон помнит плохо. Они еще танцуют, потом еще пьют, и Мэри все время рядом, смеется, обнимает, воркует что-то непонятное на ухо, обдавая теплом и каким-то сладким парфюмом. Они оказываются не в общем зале, где вовсю гремит вечеринка, а в одной из спален наверху. Мэри жмется к нему, потираясь своими выпуклостями, и Джону кажется, что его сейчас вырвет, но он мужественно борется с этим чувством, пока Мэри не накрывает его губы своими. Джон слабо протестующе мычит, но Мэри настойчива и напориста. Ровно до тех пор, пока не распахивается дверь и рядом не раздается знакомый смертельный в своей тихой ярости голос:

- Убери от него свои руки. Убью! – и Мэри, наконец-то, пропадает.