Колыбельная для моей девочки

Самолет накренился вправо, поймал ветер и коснулся поплавками воды с сильным толчком. К терминалу пришлось рулить при довольно сильном волнении. Было очень приятно оказаться наконец дома после нескончаемых отчетов, допросов и встреч с разнообразными юристами. Их с Мэддоксом поселили в ванкуверской гостинице, и Энджи успела соскучиться по Виктории. Будут, конечно, новые допросы, процессуальные действия, дача свидетельских показаний и многое другое, но пока Энджи и Мэддокс были свободны.

Забрав сумки, они сошли с гидросамолета и направились к Хольгерсену, который переминался с ноги на ногу, держа Джека-О на поводке. День был солнечный. С моря дул свежий бриз, в небе пронзительно кричали чайки.

Хольгерсен приветственно поднял руку.

Энджи помахала в ответ.

– Вот не думала, что буду рада увидеть этого чудика, – призналась она, когда Мэддокс вел ее по пристани, придерживая за талию.

Хольгерсен звонил насчет Харви Лео и подробно пересказал, как старый коп якобы невзначай подслушал ее приватный разговор с Петриковски и Транквадой и передал его содержание Грабловски. Энджи сильно сомневалась, что Лео случайно оказался за двусторонним зеркалом; вероятно, он увидел, как она входит в комнату для допросов с «маунти» и представительницей отдела идентификации, и прошел в наблюдательный отсек из злорадного любопытства. Паллорино могла поспорить на что угодно, что Лео нарочно включил аудиотрансляцию, но решила пока не вмешиваться – пусть Грабловски пишет свою чертову книгу. Сотрудничать с ним она не будет и не ответит на звонки журналистов – эта страница ее прошлого дописана и закрыта. Пусть сочиняют что заблагорассудится. Отныне она будет смотреть в будущее.

– Йо, босс! – воскликнул Хольгерсен и отпустил поводок Джека-О.

Мэддокс поставил сумку, присел на корточки и посвистел, выставив руки:

– Эй, малыш, а ну-ка иди сюда!

Пес изо всех сил заковылял к Мэддоксу на трех лапах, раскрыв пасть от усердия и тяжело дыша. Мэддокс подхватил его на руки и почесал маленькую голову. Джек-О не знал, как и облизать любимого хозяина. Растроганная Энджи поспешно отвернулась, справляясь с собой. Она совсем недавно вновь позволила себе чувствовать, и вырвавшиеся на свободу эмоции никак не удавалось обуздать – словно прорвало плотину, которую Энджи возводила с самого детства.

«Да, я люблю этого большого, жесткого и нежного детектива. Люблю всем сердцем».

Мэддокс взглянул на нее:

– Ты в порядке?

– Да, у меня от ветра нос потек.

Он приподнял бровь, поставил пса на пристань, подхватил сумку и взял Энджи за руку.

Хольгерсен подошел и дружески обнял Мэддокса, сильно хлопнув по спине. Затем повернулся обнять Паллорино, но смущенно остановился.

– Привет, – поставив собственную сумку, Энджи шагнула вперед и обняла бывшего напарника. Ей это было внове, но черт побери, если на душе не стало хорошо! Хольгерсен шмыгнул носом и почесал колючий подбородок.

– Рад тебя видеть, Паллорино.

– Я тоже.

– Тачка вона где, – Хольгерсен подхватил Джека-О. – Подумал, подвезу вас, что ли.

Они пошли к машине.

– Значит, новые девушки, которых выгрузили, в порядке?

– Лучше некуда, – заверил Мэддокс. – Скоро отправятся домой, к своим семьям. Если Каганов согласится на сделку, с его показаниями команда Такуми прижмет монреальский клуб и еще один в Вегасе, а то и третий в Нью-Йорке. А следствие займется пражской группировкой. Дело это небыстрое, но зато все наконец-то пришло в движение.

Они шли вдоль гавани. Мимо по волнам проплыло желтое морское такси. Цвета вокруг казались яркими и четкими, а воздух свежим. Чайки кружили и кричали в высоте, с набережной закидывал удочку какой-то парнишка. Отель «Императрица», возвышаясь над водой, сиял, как гостеприимная почтенная леди. Энджи не покидало ощущение, что с зимы – или с ее глаз – сняли траурную вуаль. Казалось, она впервые видит жизнь во всей ее сложности и красоте. Да, в душе осталась печаль, но появилась и надежда. Это и означает быть нормальным человеком, думала Энджи.

Она узнала, кто она и откуда.

Для этого пришлось вернуться к самому началу, заглянуть в глаза чудовища, но не убить его, а победить демона собственной ярости. Энджи избавилась от призраков, томившихся в ее подсознании.

– Я слышал, останки, поднятые со дна под рыбными садками Каганова, отправили на экспертизу. Там несколько скелетов, включая детский, – Хольгерсен поглядел на Энджи.

Она кивнула.

– Холодным течением кости постепенно сносило в глубокую расселину, заполненную илом. Операция по подъему будет сложной и длительной – предстоит тщательно обыскать дно, а потом определять принадлежность останков.

– А лососи, которых Каганов выращивал и поставлял на рынок, они, получается, питались человечиной?

Паллорино пожала плечами:

– Не исключено.

– Ну, он прямо как Пиктон – тот скармливал трупы свиньям, которых продавал на бекон, а люди ели и нахваливали… – Хольгерсен остановился у своей машины и пискнул пультом. – У Пиктона на ферме тоже проводили масштабную операцию, нагнали экспертов. Пиктон, кстати, был связан с «Ангелами ада»… Наверное, скоро и останки с рыбьей фермы выдавать начнут?