Колыбельная для моей девочки

Но когда Энджи наклонилась и вытащила из чехла Каганова охотничий нож, до нее долетел чей-то крик. Кричали будто издалека, и Паллорино едва обратила внимание. Опустившись на колени возле обмякшего Каганова, враз обессилев от головокружения, она поднесла острое блестящее лезвие к белой шее и надавила над самым адамовым яблоком, под рыжей бородой, краем сознания отмечая рыжую курчавую поросль на груди, под ошметками рубашки. Ей снова отчетливо вспомнилось, как он убивал неизвестную плачущую истощенную женщину.

– Рокси!

Энджи подняла глаза. Ветер? Или Мила?

Малютка в розовом вплотную подошла к обезображенному лицу Каганова и отрицательно покачала головой.

– Ни-ни, не убибай дядю…

Энджи поглядела в глаза своего отца – такие же серые, как у нее. Полные боли и ненависти. Каганов ее ненавидит. Ее собственный отец ненавидит ее, будучи самым гнусным, чудовищным убийцей.

Она надавила на нож, прорезая белую кожу.

– Ни-ни, Рокси, пе’естань! Рокси!

Энджи вздрогнула от тоненького голоска. Глаза наполнились слезами. Она не такая, как ее отец. Она лучше, чем простая сумма ее прошлого.

«Не повторяй этого, Энджи! Только не как с «Крестителем»! Хватит ослепляющей ярости. Ты же нашла Милу, свою сестру! Ты вернулась за ней и за вашей мамой. Они бы этого не хотели. Им было бы больно увидеть, что он превратил тебя в убийцу!»

Ее затрясло, будто в судорожном припадке.

– Энджи! – кричал подбежавший Мэддокс. – Энджи, не делай этого! Остановись!

Она будто впервые услышала его голос, и сразу вернулись звуки – крики птиц, шорох волн, набегавших на галечный берег. Руки Мэддокса, большие, сильные, опустились ей на плечи, уводя от окровавленного Каганова.

– Брось нож, Энджи, брось. Не стоит того. Мы его взяли, мы его уже взяли!

Но Энджи с силой вырвалась и наклонилась к самому лицу своего отца, проговорив так, чтобы слышал только Каганов:

– Я тебя не убью, сволочь. Так легко ты не отделаешься. Я заставлю тебя заплатить. Я посажу тебя в клетку, как ты тех женщин, на весь остаток твоей жалкой, вонючей жизни.

Мэддокс поднял ее на ноги. У Энджи не осталось сил сопротивляться. Нож выпал у нее из руки, звякнув о кожу сапог. Ее трясло, зубы стучали, по лицу текли слезы.

Мэддокс развернул ее к себе, осторожно коснувшись рассеченной щеки, и заглянул в глаза.

– Соберись, – настойчиво зашептал он. – Энджи, соберись! Я здесь сам всем займусь, а ты иди с Беннетом.

Спутник Мэддокса взял Энджи за руку и повел на берег. Детектив перевалил Каганова на живот и надел на него наручники. Вдалеке послышался рокот вертолетов.

– Летят! – крикнул Беннет. – Это ребята Такуми!

Глава 56

Женщина-парамедик зашила Энджи щеку и бровь и занялась ссадиной на затылке – должно быть, от удара о булыжную мостовую, когда Паллорино упала, оглушенная тазером. А может, когда ее затаскивали в «Ауди»… Энджи вздрагивала от боли при каждом прикосновении.

– Здесь нужен пластический хирург, – сказала парамедик, – а это так, до больницы доехать…

Мэддокс сидел рядом и смотрел на Паллорино, большой и надежный, как скала. Энджи зашивали в просторной гостиной рыболовного лоджа, освещенной выглянувшим наконец солнцем. Грозовой фронт отступал; лысые орлы чертили круги в прозрачном голубом небе. Беннет ждал, когда Мэддокса и Энджи можно будет везти в Ванкувер.

Мэддокс объяснил, как нашел Энджи, покорив ее своим безрассудством и решительностью. Но теперь у нее были ответы, которых она искала. Как справляться с новыми открытиями, это отдельный вопрос, но облегчение она испытала безмерное. Энджи узнала, кто ее мать, как погибли Ана и Мила, где могут находиться их останки – на дне под старыми рыбными садками Каганова. Здесь всплыла маленькая ножка в кроссовке и начала свое путешествие, влекомая течениями, ветрами и штормами, пока не оказалась на берегу в Цавассене.

Группа захвата уже улетела, увозя с собой Каганова, которого наскоро подлатали вызванные парамедики. Лоджем занялись эксперты-криминалисты, изучавшие каждый сантиметр. Представители канадской полиции тоже прибыли на вертолете и опрашивали сейчас гостей лоджа, которых собрали в других комнатах. Плачущую старуху в черном тоже увезли, решив допросить позже. У берега, на территории бывшей рыбной фермы, скоро начнется полицейская операция с участием водолазов: если на дне есть человеческие останки, их поднимут. Ивански Ползим и Саша Макеев объявлены в розыск; уже получены ордера на их арест – скоро они будут за решеткой. ДНК одного из них совпадет с ДНК крови убийцы полицейского, пролитой в 1993 году, и семени на фиолетовом кардигане Анастасии Ковальской. Полиция сравнит отчеты баллистиков по перестрелке у цветочного фургона и, семью годами ранее, у «ангельской колыбели». Ползим и Макеев оказались еще и основными подозреваемыми в поджоге дома в Сквомише. Наконец-то виновные сядут за решетку…

Когда парамедики вышли, Энджи пожаловалась Мэддоксу:

– Ох, и скандал меня в Виктории ждет!