Колыбельная для вампиров - 2

Я вытаращилась на приятеля, а ему хоть бы что — совести ни в одном глазу. Вот ведь наглая морда! Лично я на месте Беккер убила бы за такие «пустяки». Может, мне самой прописать ему ижицу?.. Нет, хватит! Пусть ищут себе другой громоотвод, а я — пас.

— Вань, ты совсем дурак или с просветами? Я-то чем могу помочь? — вопросила я скучным голосом и пошла напролом. — Насколько я поняла из путаных речей Беккер, она снова по уши втрескалась. На этот раз в какого-то спецназовца с дурацким именем Ник.

«Причём редкостного козла», — добавила я про себя и затылком ощутила чей-то недобрый взгляд. Ладожский после моих слов обернулся и на кого-то глянул в салоне автобуса, но я не придала этому значения. И зря, как выяснилось впоследствии.

— Вот скажи, чего ты от меня ждёшь? Что бы я за хвост оттаскивала Соньку от предмета её обожания? Сам знаешь, что это пустое дело. На настоящий момент будь ты хоть Суперменом и, вообще, кладезем всех мужских достоинств, ей всё равно. Она сходит с ума по этому уро… Нику. Подожди, скоро блажь пройдёт и всё вернётся на круги своя. Ведь так бывало уже не раз. Беккер у нас — натура увлекающаяся. А если невмоготу ожидание, переключись пока на Исабель… ах да, она же не наша… ну или другую девицу, тебе же не привыкать.

— Машка, подожди, не тарахти! Я же не зря обращаюсь к тебе, кое в чём ты можешь помочь. Пожалуйста, отвлеки Реази от Сони, — тихо попросил Ладожский.

— Сколько раз тебе говорить, не зови меня Машкой, доморощенный ты Макиавелли! — ответила я, недовольная тем, что в этой истории мне отводится неблагодарная роль подсадной утки.

По правде говоря, я не хотела связываться со странным поклонником Сони. Даже в шутку.

— И вообще, я с никаким Реази не знакома, — добавила я, хотя догадалась, что это фамилия Ника.

— Не ври! Соня сказала, что познакомила вас на выпускном балу, — тут же подловил меня Ладожский и снова склонился к моему уху. — Мне кажется Реази больше смотрит на тебя, чем на Беккер, иначе я не просил бы тебя о помощи… Ну, пожалуйста!

Стараясь не поддаваться на его дурацкую просьбу, я упорно глазела в окно.

— Да? Что-то я не заметила страстных взглядов с его стороны. Думаю, ты ошибаешься, — попробовала я отбрыкаться.

Как назло, перед моим мысленным взором тут же возник Сонин поклонник и я зябко передёрнула плечами. «Конечно, если не считать за знаки страстной любви кучу презрения во взглядах, которыми он меня одаривал». Стоило только представить себе физиономию Ника и в душе всколыхнулась сильнейшая неприязнь. После того, что он наговорил мне на выпускном, до ненависти ещё не дошло, но если мы снова встретимся и этот гад продолжит в том же духе, то запросто.

— Мари! Уверен, что ему нужна именно ты, потому он прицепился к Соне.

— Ладожский! — я возмущённо посмотрела на приятеля. — Неужели трудно понять, что мне он не нравится, причём настолько, что я не хочу иметь с ним никаких дел?

— И не нужно! Я прошу тебя только об одном, отвлеки его на какое-то время от Беккер и всё!.. Не хочу, чтобы она всерьёз восприняла ухаживания Реази, а потом страдала. Мари, будь другом! Проси что хочешь, я всё для тебя сделаю!

Иван не спускал с меня молящих глаз. Раньше поклонники Сони настолько его не задевали, но я его понимаю. Ник — особый случай, потому постаралась не заводиться.

— Ладно, гад ты эдакий, — заметив, что соседи навострили уши, я по максимуму понизила голос. — Предположим… только предположим, понял? что ты прав, и этот стервец действительно положил на меня глаз — во что я, заметь, ни на йоту не верю. Тогда скажи, отчего этот безумно мной очарованный Реази вьётся около моей подруги? Вот про ревность не надо! Чтобы она появилась, сначала надо дать знать мне, что ему нравлюсь именно я, а не Соня.

Я победно улыбнулась. «Так-то, месье Ладожский! В ваших предпосылках нет ни кванта логики, значит, ваш вывод неверен».

— Это тебе не задачка по математике, — сказал раздосадованный приятель.

— Ну да, это элементарная логика. Не паникуй, всё образуется, — попыталась я его успокоить.

— Ладно, проехали, — буркнул он. — Не хочешь, не надо. Я тебя не заставляю. Просто думал, что ты мне действительно друг.

Вот ведь поганец! Спрашиваешь, друг ли я тебе? Ну, а ты мне? «Будь ты мне настоящим другом, то знал бы, что я люблю Тьена и не хочу, чтобы ему донесли, что я строю глазки другому», — обижено подумала я.

В общем, моё нежелание обольщать Ника Реази было столь велико, что я пошла на рискованную авантюру. «Ладно, Ладожский! Сейчас проверим, какие мы друзья», — мелькнуло у меня в мыслях, и я всем корпусом развернулась к приятелю. Идея, конечно, дурацкая, с другой стороны, что уж греха таить, меня уже давно подмывало это сделать.