Колыбельная горы Хого

– Я оставила приданое. Хотару должна выйти замуж, должна обрести свой дом, даже без нас…

– Ты любишь меня? – перебила Мико. Казалось, она вот-вот упадёт в обморок, то ли оттого, что не спала толком несколько дней, не отходя от родителей, то ли оттого, что не ела. Но Мико заставила себя сидеть ровно, насколько это было возможно.

– Что? – Мама удивлённо подняла брови, и её глаза, казавшиеся больше на исхудавшем лице, стали почти круглыми.

– Ты… любишь меня?

Сухая горячая рука сжала ладонь Мико, и на глаза матери навернулись слёзы.

– Конечно. Конечно, я люблю тебя, – прошептала она, и синие губы её задрожали. – Поэтому я и говорю тебе это всё, глупышка моя. Потому что люблю тебя, потому что моё сердце болит за тебя. Ты же… – Она осеклась, стараясь совладать с голосом, слёзы бежали по щекам. Она подняла дрожащую руку и провела пальцами по шраму Мико. – Ты же никому не нужна на всём белом свете, милая моя.

Мико затрясло, но она не нашла в себе сил отстраниться от умирающей матери.

– Ты же и сама это знаешь. Никому, – повторила мать. – И моё сердце обливается кровью от этой мысли. А Хотару… Если ты позаботишься о Хотару, она позаботится о тебе. Я возьму с неё слово. Она не выживет без тебя, а ты – без неё, слышишь?

Мико беззвучно плакала. Мама снова нашла силы коснуться её щеки.

– Слышишь?

– Да, – выдохнула Мико.

– Обещай мне.

– Мама…

– Обещай!

– Я… – Мико всхлипнула и перехватила мамину ладонь. – Обещаю.

– Спасибо. – Мама с облегчением выдохнула и слабо улыбнулась. – Спасибо. И прости. Прости меня. Я бы очень хотела, чтобы всё сложилось иначе, чтобы ты тоже могла… Чтобы у тебя тоже было будущее.

Мама закрыла лицо руками и заплакала. Мико поднялась на ноги, вытерла щёки рукавом и медленно выдохнула, стараясь успокоиться.

– Я отнесу отца вниз, – хрипло сказала она.

– Нет. – Мать покачала головой. – Нет, оставь его здесь. Я хочу… Я хочу, чтобы он дождался меня… здесь. Хочу быть рядом с ним, когда… когда моё время придёт.

Мико кивнула и быстро вышла из комнаты. Хотару крепко спала внизу, завернувшись в одеяло у очага.

Мать умерла ещё до рассвета.

«Чужие слова остаются с нами и становятся нами». – Странница задумчиво посмотрела в ночное небо, которое подглядывало в хижину сквозь развалившуюся крышу.

– Не делай так больше. – Мико вытерла выступившие слёзы и зажмурилась, отгоняя отголоски воспоминаний.

«Как?»

– Не смотри и не трогай то, что тебе не принадлежит.

«Не позволяй мне».

– Я не могу.

«Можешь. Не позволяй. Не молчи. Не следуй покорно. Выбирай, куда идти».

– Что ты…

«Ты можешь позволить прошлому направлять тебя, а можешь оставить его позади. Обещания. Чужие слова. Страхи. Боль. Прошлое может тянуть тебя назад. – Мико увидела высокого мужчину с чёрной бородой, окутанного зловещим туманом. – Прошлое может вести тебя вперёд. – Перед глазами возник зеленоглазый юноша с тёплой улыбкой. – Ты решаешь, что оставить. А что взять с собой».

Перед Мико снова возникла умирающая мать.

«Ты же никому не нужна на всём белом свете, милая моя».

Хотару сидела на энгаве в доме Райдэна и смотрела в небо.

«Я не хочу заботиться о тебе. И не хочу, чтобы ты заботилась обо мне. Знаешь, я до сих пор не вернула тебя Акире только потому, что забочусь о Райдэне. Ему… будет больно».

Акира уклонялся от града её ударов мечом.

«Прошу тебя, мне три сотни лет. Ты и правда думала, что меня может привлечь такое дитя, как ты?»

И снова он, стягивающий с неё одежду в комнате с круглым окном. И она стонущая и умирающая от наивного счастья в его руках.

Это было уже слишком. Мико тряхнула головой, заставляя воспоминание исчезнуть, заставляя незваную гостью исчезнуть. Это было сложно – Странница вцепилась невидимыми когтями в мозг, не желая отпускать. И чем больше Мико вырывалась, тем сильнее они впивались, проникая всё глубже в тайны и страхи, обнажая её против воли. Она обхватила голову руками.

– Прекрати.

Странница улыбнулась, и когти вонзились глубже.

Маленькую Мико вглубь леса тащил ёкай. Жуткий, похожий на огромную летучую мышь. Лысый, сгорбленный, с коричневой кожей и белыми глазами навыкате. Он волок Мико за ногу, а она даже не кричала, оцепеневшая от ужаса.

– Прекрати!

Его когтистая лапа легла на её лицо. Он хотел начать с глаз. Он сказал, что очень любит детские глаза…

Она так и не закричала. Не попыталась себя защитить.

– Прекрати!!!

Мико схватила его огромную ладонь, отталкивая её от себя маленькой, но поймала невидимую руку Странницы.

В голове разлился молочный туман. Когти больше не впивались в мозг. Мико сгорбилась, закрыв лицо руками и тяжело дыша. Было тихо. «Голос» Странницы исчез.