Колыбельная горы Хого

Мико подробно рассказала Кёко про то, как блуждала по пустыне, как сражалась со скорпионом и как встретила Странницу, которая отвела её к волшебному дереву.

– Со скорпионом я тоже встречалась! – сказала Кёко, опускаясь в купель. И усевшись, продемонстрировала неровный шрам на предплечье. – Поймала его клешню. Мерзкая тварь. Значит, ты свалила её. – Она уважительно кивнула. – Отличная охота, волчонок.

Широкая улыбка Кёко заставила Мико улыбнуться в ответ. Отчего-то получить похвалу от волчицы было приятно, хоть и неловко.

– Мне просто повезло. – Мико сползла на дно купели так, чтобы вода подобралась к подбородку.

Кёко фыркнула и откинулась на стенку купели, раскинув руки и забросив ногу на ногу.

– Чтобы завалить такую громадину, одного везения недостаточно. Я видела тебя сегодня, ты отлично сражалась. Скольких свалила? Троих?

Мико кивнула, катая яблоко по поверхности воды. И правда, сегодня она убила троих стражников Акиры не колеблясь. Думать было некогда – нужно было защищать Райдэна. Она не могла позволить ранить его или… о прочем Мико даже думать не хотела.

Кёко плескалась рядом, переплывая с одного конца купели к другому и обратно, схватила яблоко, с громким хрустом надкусила и уселась так, чтобы вода из высокого бамбукового жёлоба лилась ей на спину.

– Значит, ты воевала? – спросила Мико, чтобы заполнить возникшую паузу. – На этой войне ранили Такаю, и ты…

– Да. Мы с Такаей пошли сражаться не задумываясь. Хиношима и наша земля тоже, – ответила Кёко. – Многие ёкаи, жившие в те времена среди людей, воевали.

– Никогда об этом не слышала.

Кёко проглотила яблоко в несколько укусов вместе с сердцевиной и облизала пальцы. И Мико подумала, что они с Райдэном наверняка сошлись на почве полного отсутствия манер.

– Мы предпочитали об этом не говорить. Многие скрывали свою сущность от друзей, семьи, соседей и не стремились навредить им или себе. Никто не питал надежд, что война сделает их национальными героями и люди примут ёкаев с распростёртыми объятиями, если те спасут страну. Люди позволили бы нам разобраться с хэйцами, а потом разобрались бы с нами.

– Звучит неутешительно. – Мико подтянула колени к подбородку. – Значит, если мы откроем остров, будет война?

Кёко покачала головой:

– Нет, если Хидео станет императором. Райдэн возглавит ёкаев, Хидэо – людей. Мы сможем договориться.

– Но Хидэо больше не наследник…

– Он вернёт себе статус, как только мы его вылечим, – резко перебила Кёко и показала клыки. – Хидэо любимый сын императора, и если бы не его болезнь, старик бы уже давно уступил ему престол.

– Уступил?

Кёко непринуждённо пожала плечами:

– Возможно, его придётся немного подтолкнуть к этому решению…

Мико выпрямилась.

– Постой, ты говоришь про… переворот?

– Я говорю про ускорение того, что случится и так. – Кёко недовольно скривила губы. – Если мы хотим спасти земли Истока, не дать погибнуть духу острова и ёкаям вместе с ним, у нас нет времени ждать, пока старик отправится к праотцам или вдруг воспылает любовью к ёкаям. И не делай такое лицо, волчонок. Хидэо не позволит убить отца, хотя это бы сильно всё упростило. Мы исцелим Хидэо, вернёмся во дворец, убедим Иэясу передать власть и снимем печати с острова. Если, конечно, найдём способ.

– Проще простого, – усмехнулась Мико. Уверенность Кёко вселяла надежду, но в плане явно недоставало деталей.

– Проще простого, – подмигнула Кёко. – Завтра прибудет Шин, поднимет на ноги Макото, вылечит Хидэо, и мы отправимся на поиски храма. И лучше бы там нашлось что-то полезное, иначе, клянусь волками, я вернусь во дворец и оторву вашему Лису его лживую голову.

Они помолчали ещё немного. Кёко зло хрустела очередным яблоком, похоже, представляя, что это голова Серебряного Лиса. Начался дождь, и Мико наблюдала за ним сквозь распахнутые сёдзи. Он плотной стеной обрушился на сад, шелестя листвой, барабаня по крыше и разбиваясь о каменные дорожки и поросшие мхом валуны. Из-за низких чёрных туч рассвета было не видно.

– Если честно, я удивилась, что вы выбрали меня, – сказала Мико дождю. – Акира…

– Акира лживый ублюдок. – Кёко скривилась, выражая своё отвращение к цуру, а потом расплылась в широкой улыбке и бросила Мико яблоко. – А ты теперь одна из нас, волчонок.

24 Цую

«Ты теперь одна из нас, волчонок».

Она сказала это так просто, будто иначе и быть не могло. Она не сомневалась ни сейчас, говоря это, ни тогда, в саду Акиры. Мико шла по коридору в свою комнату, сжимая в ладони красное яблоко, и улыбалась.

Юри семенила рядом, рассказывая о том, как провела дни без госпожи. Оказывается, она довольно быстро привыкла, уже на второй день вылезла из шкафа и успела подружиться с двумя другими акасягума, которые очень щедро делились работой. Больше всего Юри нравилось убирать листву в саду, потому что это напоминало ей о том, как они с Мико играли в онигокко.

– Юри рассказала об этом акасягума господина Райдэна, но они никогда не играли, и я показала им как! Госпоже тоже надо будет с нами поиграть!

Мико рассмеялась и погладила Юри по голове.

– Обязательно поиграем.