Колыбельная (ЛП)

       - Да, пожалуйста, - Крис улыбается ей, пока она раскладывает блюдо у него на тарелке. И я осознаю, уже не первый раз, что едва узнаю своего брата. Он сидит здесь так, словно делает так всю жизнь, словно он приучен надевать галстуки к ужину, и привык, когда ему подают экзотическую еду на хороших тарелках. Но я знаю, что это не так. У нас было совместное детство, нас воспитывала женщина, чье представление о домашней еде включало обеды фирмы Kraft, печенье Philsbury и комбинацию горошка и морковки из консервной банки. Моя мать не могла даже сделать тост, чтобы не включились детекторы дыма. Это было удивительно, что мы окончили школу без язвы желудка. Но сейчас про это и не скажешь. Трансформация Криса, моего брата-укурка с вечными проблемами с полицией, в Кристофера - культурного человека, умеющего гладить белье и сделавшего карьеру в качестве специалиста по смазыванию машин, была окончена. Оставалось еще несколько вещей, над которыми надо поработать, таких как ящерицы. И я.

       - Итак, ваша мать и Дон возвращаются в пятницу, верно? - спрашивает меня Дженнифер Энн.

       - Ага, - киваю я. И может это все эти аккуратно приготовленные куриные рулетики или фальшь всего вечера, но что-то разбудило мою темную сторону. Я обернулась к Крису и сказала: - Итак, мы еще это не сделали, ну ты знаешь.

      Он моргает мне, его рот набит рисом. Затем проглатывает и говорит:

       - Что?

       - Пари, - я жду, когда он осознает все, но он этого не делает или притворяется.

       - Какое пари? - спрашивает Дженнифер Энн, храбро позволяя это отступление от ее заготовленного разговора за ужином.

       - Никакое, - бормочет Крис. Он старается пнуть меня под столом, но вместо этого попадает по ножке, от чего масленка Дженнифер Энн подпрыгивает.

       - Много лет назад, - я говорю Дженнифер Энн, в то время как брат предпринимает новую попытку меня ударить, он едва достает подошву моих туфель. - Когда моя мать вышла замуж второй раз, Крис и я положили начало традиции спорить на то, как долго это продлится.

       - Этот хлеб просто великолепен, - быстро говорит Крис Дженнифер Энн: - Правда.

       - Крису было десять, а мне шесть или около того, - продолжала я. - Это было, когда она была замужем за Гарольдом, профессором? На следующий день после того, как они отправились в свадебное путешествие, каждый из нас сел с кипой бумаги и подсчитал, как долго они будут вместе. А затем мы свернули наши догадки и запечатали их в конверт, который лежал у меня в кладовке до того момента, как моя мать сказала нам, что Гарольд съезжает.

       - Реми, - шепчет Крис: - Это не смешно.

       - Он просто бесится, - говорю я ей: - Потому что он никогда еще не выигрывал. А я - всегда. Потому что это как блэкджек: нельзя набрать больше. Тот, кто ближе всего к реальной дате, тот - побеждает. И мы должны были точно следовать определенным правилам все эти годы. К примеру, день, когда она говорит нам, что все кончено, не считается официальным днем разрыва. Нам пришлось установить это правило, так как когда они с Мартином расстались, Крис попытался жульничать.

      Теперь Крис уставился на меня. Неудачник.

       - Ну, я думаю, - Дженнифер Энн повышает голос: - Что это просто ужасно. Просто ужасно.

      Она аккуратно кладет вилку и промокает губы салфеткой, закрыв глаза.

       - Какой ужасный взгляд на брак.

       - Мы просто были детьми, - быстро отвечает Крис, обнимая ее.

       - Я просто рассказываю, - я пожимаю плечами: - Это как семейная традиция.

      Дженнифер Энн отодвигает стул и берет блюдо с курицей.

       - Мне кажется, ваша мать заслуживает лучшего, - огрызается она: - А не вас, так мало верящих в нее.

      И затем она идет в кухню, дверь за ней раскачивается.

      Крис оказывается на моей стороне стола так быстро, что я не успеваю опустить вилку: он чуть глаз себе не проткнул.

       - Какого черта ты творишь? - он шипит на меня. - Что за хрень с тобой происходит, Реми?

       - Боже, Кристофер, - говорю я: - Какие выражения. Лучше бы она тебя не слышала, а то заставит остаться после уроков и написать доклад о тех австралийский олушах с голубыми лапами.

      Он садится на стул, наконец, убравшись от моего лица.

       - Слушай, - он выдавливает из себя слова: - Я не могу ничего поделать с тем, что ты жестокая, озлобленная сучка. Но я люблю Дженнифер Энн и не позволю тебе играть с ней в игры. Слышишь меня?

      Я просто смотрю на него.

       - Слышишь? - огрызается он. - Потому что, черт возьми, Реми, иногда тебя правда очень сложно любить. Ты это знаешь? Ты знаешь.

      И затем он отодвигает стул, бросает свою салфетку и проходит в кухню.

      Я сижу. Если честно, у меня такое чувство, что мне дали пощечину: мое лицо даже покраснело и горит. Я просто дурачилась с ним, а он, Боже, так разволновался. За все эти годы Крис был единственным, кто разделял мой нездоровый, циничный взгляд на любовь. Мы всегда говорили друг другу, что никогда не женимся, никоим образом - пристрелите меня, если я это сделаю. Но сейчас он ко всему повернулся спиной. Ну и дурак.