Колыбельная (ЛП)

      Мы наблюдаем, как женщина, одетая в розовые шорты и футболку, несет груду мятых белых рубашек, открывает дверь в химчистку. Как только дверь закрывается, я говорю:

       - Мэн.

       - Северная Дакота.

       - Флорида.

       - Вирджиния.

       - Калифорния.

       - Делавэр.

      Я загибаю пальцы: он тот еще обманщик, хотя всегда страстно отрицает это, так что мне всегда необходимо доказательство. Пари для Декстера что-то вроде дуэлей в старых фильмах, где мужчины в белых костюмах бьют друг другу по лицу перчаткой и в риске вся честь.

      До сих пор я выигрывала не всегда, но и не отступала. Для меня, после всего, это было в новинку.

      Пари Декстера были, несомненно, легендарными. Первое, которое я увидела, было между ним и Джоном Миллером. Это случилось через пару дней после того, как мы с Декстером начали встречаться, когда я только начала посещать желтый дом вместе с ним. Мы нашли Джона Миллера сидящим на кухонном столе в пижаме, он ел банан. Перед ним лежала целая связка бананов, по-видимому совсем не на своем месте, в котором, как я знаю, находились главные виды продуктов, состоящие из Slurpees и пива.

       - Что случилось с бананами? - спросил его Декстер, он выдвинул стул и сел.

      Джон Миллер, который до сих пор выглядел сонным, взглянул и произнес:

       - Фрукты из Month club. Моя nana дала их мне на день рождение.

       - Калий, - сказал Декстер. - Знаешь, он нужен тебе каждый день.

      Джон Миллер зевнул, словно привык к подобного рода информации.

      Затем он вернулся к своему банану.

       - Спорим, - внезапно говорит Декстер голосом, который потом я буду распознавать, когда он затеет пари. - Что ты не съешь десять бананов.

      Джон Миллер дожевал кусочек, затем проглотил.

       - Спорим, - ответил он: - Что ты прав.

       - Это вызов, - говорит Декстер. После этого он вытащил для мня стул, его колено уже тряслось, и сказал тем же низким, тихим голосом: - Принимаешь его?

       - Ты псих?

       - За десять баксов.

       - Я не собираюсь есть десять бананов за десять баксов, - возмущается Джон Миллер.

       - Это по доллару за банан, - говорит Декстер.

       - И более того, - продолжает Джон Миллер, кидая кожуру в переполненное мусорное ведро у задней двери и промахиваясь. - Все это двое дурацкое двойное пари устарело, Декстер. Ты не можешь просто бросать пари, когда захочешь.

       - Ты сдаешься?

       - Ты прекратишь говорить таким голосом?

       - Двадцать баксов, - сказал Декстер. - Двадцать баксов...

       - Нет, - отвечает Джон Миллер.

       - ... И я почищу ванную.

      Это круто все меняло. Джон Миллер посмотрел на бананы, затем на Декстера. Затем снова на бананы.

       - Тот, что я съел, считается?

       - Нет.

      Джон Миллер хлопнул по столу.

       - Что? Ради бога, он еще до желудка-то не дошел!

      Декстер секунду подумал.

       - Ладно. Позволим Реми посчитать его за первый.

       - Что? - говорю я. Они оба смотрят на меня.

       - Ты беспристрастный зритель, - объяснил Декстер.

       - Она твоя девушка, - пожаловался Джон Миллер. - Это небеспристрастно.

       - Она не моя девушка, - Декстер посмотрел на меня, словно это могло меня обидеть, и это доказывало, что он совсем меня не знает. Он сказал: - Я имею ввиду, что мы возможно будем встречаться, - здесь он сделал паузу, ожидая, что я вставлю что-нибудь, но я этого не сделала, поэтому он продолжил. - Но ты личность со своим мнением и убеждениями. Верно?

       - Я не его девушка, - сказала я Джону Миллеру.

       - Она любит меня, - сказал ему Декстер, словно внес поправку, и я почувствовала, как запылало лицо.

       - В любом случае, - продолжил он. - Реми? Что ты думаешь? Это считается или нет?

       - Угу, - говорю я. - Я думаю, что считается. Возможно, как половинка.

       - Половина! - Декстер посмотрел на меня с таким довольным видом, словно он сам вытащил меня из болота. - Великолепно. Итак, если ты принимаешь этот вызов, тебе нужно съесть девять с половиной бананов.

      Джон Миллер задумался на секунду. Позже, я узнала, что деньги в желтом доме были  в дефиците, и подобные пари обеспечивали баланс налички, перетекающей от одного человека к другому.

      Двадцать баксов означали еду и пиво, по крайней мере, на пару дней. И это было действительно всего лишь девять бананов. И половинка.

       - Хорошо, - сказал Джон Миллер. И они пожали руки. До начала пари следовало собрать свидетелей. С задней веранды пришел Тед вместе с девушкой, с которой он встречался, представив ее как Ужасная Мери (я предпочла не переспрашивать), и после неудачных попыток найти клавишника Лукаса, было одобрено принять собаку Декстера Маки на замену. Мы все собрались вокруг стола или на длинном уродливом коричневом диванчике возле холодильника, в то время как Джон Миллер делал глубокие вдохи и потягивался, словно готовился бежать пятьдесят ярдов.

       - Окей, - сказал Тед - единственный, у кого работают часы, а поэтому хронометрист. - Пошел!