Колыбельная (ЛП)

      Лисса уже все распланировала, как они вместе пройдут ориентирование для первокурсников, будут жить в общежитиях по соседству, вместе посещать некоторые занятия.

      Похоже на среднюю школу, только побольше.

      Подобные мысли вызывали у меня зуд. Но с другой стороны, я - не Лисса.

      За два последних года я приложила все усилия, чтобы осуществить одну вещь. Сделать ее реальной. Пройти все необходимые этапы, чтобы наконец вести самостоятельную жизнь.

      Никакой свадьбы. Никакой романтической ерунды.

      Никаких сменяющих друг друга отчимов.

      Только я и мое будущее, в конце концов, вместе. Сейчас наконец-таки забрезжил хэппи энд, и я в него верю.

      Лисса дотягивается до радио и включает его. Комнату наполняет детская песенка с припевом «ля-ля-ля».

      Я направляюсь к шкафу, открываю дверь и начинаю изучать варианты.

       - Что ты надеваешь, чтобы кого-нибудь бросить? - спрашивает она, накручивая локон на палец.

       - Траурное черное? Или что-то ободряющее и цветное, чтобы отвлечь от боли? Или ты надеваешь камуфляж, который позволит тебе быстро скрыться, если они слишком плохо это воспримут.

       - Как по мне, - я достаю пару черных брюк и верчу их в руках: - так это облегающее черное, обтягивающее зад. И чистое белье.

       - Ты это каждый вечер надеваешь.

       - Сегодня как раз такой вечер, - отвечаю я. Я знаю, что где-то в шкафу у меня была красная рубашка, но я не могу найти ее в секции для рубашек. Это значит, что кто-то был здесь и стащил ее.

      Я слежу за своим шкафом так же, как и за всем остальным: в нем все чистое и аккуратно разложено. Дом моей матери обычно напоминает хаос, поэтому только свою комнату я могу содержать, как хочу. А это значит, в полном порядке, все вещи на своих местах - так, чтобы я могла легко их найти.

      Ну, возможно я немного одержима. Ну и что с того?

      По крайней мере, я не неряха.

       - Не для Джонатана, - произносит она, когда я смотрю на нее: - Я хочу сказать, что для него это особый вечер. Ты собираешься его бросить. А он даже не подозревает об этом. Возможно, он сейчас ест чизбургер или чистит нитью зубы, или забирает вещи из химчистки - и он и понятия не имеет. Даже не догадывается.

      Я бросаю поиски красной рубашки, вместо нее достаю майку.

      Да, это отвратительно, когда тебя бросают. Но не лучше ли говорить горькую правду? Признать, что твои чувства к другому человеку недостаточно сильны, чтобы оправдать потраченное на него время? Я оказываю ему услугу, на самом деле.

      Освобождаю его для лучшей возможности. В действительности, я почти святая, если правда задуматься над этим.

      Точно.

      Полчаса спустя мы останавливаемся у Квик Зип, Джесс уже ждет нас. Хлоя, как обычно, опаздывает.

       - Эй, - я направляюсь к ней. Она прислонилась к своей гигантской машине - старой Шевроле с погнутым бампером, и попивает очень большую колу Зип - мы всегда ее заказываем.

      Это лучшее предложение в городе, за 1 доллар 59, и можно много раз просить добавку.

       - Я куплю Скитлс, - Лисса хлопает дверью: - Кто-нибудь что-нибудь хочет?

       - Диетическую колу Зип, - я лезу за деньгами, но она отмахивается от меня и уже заходит внутрь. - Очень большую!

      Она кивает, и дверь захлопывается за ней. Она самоуверенно направляется к отделу сладостей, беспечно засунув руки в карманы. То, что Лисса - сладкоежка, печально известно: она единственная, кого я знаю, кто может отличить Рэйзинетс[5] от изюма, покрытого шоколадом. Оказывается, существует разница.

       - Где Хлоя? - спрашиваю у Джесс, но она лишь пожимает плечами, не отрываясь от своей колы Зип.

       - Разве мы не договаривались в семь тридцать ровно?

      Она вздергивает брови.

       - Расслабься, шило в заднице, - отвечает она, потряхивая свой напиток. Лед гремит в оставшейся жидкости.

       - Сейчас только шесть.

      Я вздыхаю, облокачиваюсь об ее машину. Я ненавижу, когда люди опаздывают. Но Хлоя всегда опаздывает на пять минут, в лучшие дни.

      Лисса обычно приходит раньше, а Джесс - это Джесс: твердая как скала, всегда на месте.

      С пятого класса она моя лучшая подруга, и она единственная, на кого я всегда могу положиться.

      Мы встретились, потому что наши парты были рядом, согласно алфавитной системе миссис Дуглас. Майк Шемен - ковыряющий в носу, затем Джесс, потом я, по другую сторону от меня Адам Страк с плохими аденоидами.

      Нам пришлось стать лучшими подругами в таком окружении пожирателей козявок.

      Джесс была крупнее, даже тогда. Она не была толстой, она и сейчас нетолстая. Просто крупная, с широкой костью, высокая. Толстая. Тогда она была крупнее всех мальчиков в нашем классе, суровая при игре в вышибалы, способная сильно покалечить тебя красным медицинским мечом, оставляющим след до конца урока.

      Многие считали Джесс подлой, но они ошибались.

      Они не знали того, что знала я: что ее мать умерла в то лето, и ей пришлось воспитывать двух младших братьев, в то время как ее отец работал полный рабочий день на электростанции.

      С деньгами всегда была напряженка, и Джесс не могла больше оставаться просто ребенком.

      И вот восемь лет спустя, пройдя через чертову промежуточную школу и вполне сносную среднюю, мы все еще близки.

      В основном из-за того, что я знаю это про нее, а Джесс любит все держать в себе.