Колыбельная страха

– Косой – я, а промахнулся ты, причем стреляя с автомата? – уточнил я. Расстегнул липучки бронежилета, пытаясь облегчить боль в груди. Засела пуля, засела дура.

– Смешной. Мне ты нужен живой. Да, пригодился прицел ночного видения твоего учителя! Я ж разбил тебе автомат, голову не зацепил. Теперь давай выходи!

– Стесняюсь спросить, с какого хрена?

– Я дам тебе шанс меня поцарапать! Выходи, не бойся, будем на ножах биться!

Голос Карима в закрытом помещении звучал странно. Напыщенно, как всегда, самоуверенно, но не было в нем привычного насмешливого тона. Словно его кураж перетек по спертому воздуху ко мне и поселился в моих легких. Я чувствовал, как непонятная ярость и смех заполняют мои кишки, заставляют сердце биться сильнее. Тело стало легким, подвижным, и даже боль от попадания пуль разливалась приятным теплом.

– Чего так?

– Мне нужен заложник! Честно тебе говорю!

– Так возьми ученого!

Карим замолчал, потом зажегся его фонарь. Луч света уперся в стену.

– Да за дверью они. Вот взорвал, а она не упала, – пожаловался наемник. – Еще и ты прибежал. Откуда узнал?

– От Лешего, – ответил я.

– А я от ученого. Вернее, по телефону позвонил, сказал, что убью его, если они не дадут координаты. Вот они и дали, а двери не открывают. Подлые людишки в белых халатах, – произнес Карим.

Я улыбнулся еще сильнее. Да. Он реально не мог понять, почему его обманули. Наивный. Это как грабитель не понимает, зачем жертва кричит и зовет милицию?

– Наверняка они знают тебя, Карим.

– Что знают?

– Что ты жестокий убийца, которому наплевать на все, кроме себя. Еще ты – тупой.

– Язык я тебе отрежу!

– Докажу легко. Ты откуда узнал про операцию «Стужа»? От Антонова. А он откуда? Он позвонил в лабораторию. Вот тогда и надо было его трусить и выяснять, откуда инфа. Тебя же развели, как овцу, стравили с военными!

– Думаешь, умный, да? Мы перед этим ученых с мобильной лаборатории поспрашивали! Больно поспрашивали! Никто не знал!

– Потому что секретные проекты ведутся параллельно и засекреченно друг от друга! Логично, да? – передразнил я его.

Кариму это не понравилось, он начал ругаться на своем языке.

– Не понимаю! – поддел я его.

– Ты трус! Я тебе предлагаю биться на ножах! Сейчас! На, смотри, я выкинул автомат и пистолет!

Звякнул металл о пол, я же продолжал сидеть дальше.

– Еще раз говорю, я тебя даже убивать не буду! Мне заложник нужен! Выходи биться, трусливый солдат!!!

Я щелкнул своим фонариком, выкатил его в проход. Положил на свет свой разбитый автомат, сверху пистолет… Встал. Я четко и ясно осознавал, что делаю. Я хотел отомстить Кариму, и Зона давала мне такой шанс.

Я встал в проеме. Снял просторовскую курточку, сбросил бронежилет.

– Слышишь, Карим, как с нами говорит Зона?

2

– Ты что, от страха рехнулся?

Карим стоял напротив меня, всего в нескольких метрах. Помещение в свете фонарей казалось ареной. В воздухе витали кисловатый запах и мелкая пыль. Значит, тут произошел взрыв. Зеркало и часть стены лежали осколками на полу, и теперь я отчетливо видел железный люк овальной формы.

Я посмотрел в глаза врагу и взялся за рукоятку ножа. Карим стоял чуть скособочившись. На шее его я заметил белую повязку.

– Ты же глухой, Карим, глухой. Столько лет по Зоне топчешься, а не слышишь ее и не понимаешь.

– Это ты про выстрелы, да?

– Выстрелы. Это все группировки собрались и мочат твоих наемников. Ты же, дурак, полез махаться со всеми сразу, решил, что если вы профессионалы, так вам Зона принадлежит.

– Ты…

– Рот закрой, глухой. За звуками выстрелов ты не слышишь, как падает снег, а по нему уходят бандиты из Зоны. Ты не слышишь, как собаки грызут кости Гунча. Не понимаешь, почему под скрип вентиляционного винта в НИИ Метпром заходят законовцы, чтобы навести порядок в этой части Зоны. Ты даже не чувствуешь, как просторовцы ведут охоту на твоих наемников, загоняя их, как волков…

Я вытащил нож Унылого. Стальное жало. Отверстие у основания клинка напоминало хищный глаз.

– Ты много стал говорить!

Карим вытащил свой нож и сделал первый шаг.

– Овца, доверчивая овца! Ты себя кем возомнил? Да, мне нужен заложник, поэтому я тебя сейчас подрежу, а твои меня пропустят. Не пройдет и месяца, как я выловлю всех этих людей по очереди и заставлю умолять о смерти!

Мы начали сокращать дистанцию между нами. Я вспомнил, как при встрече возле моста ощутил страх. Теперь этого не было. Я сближался с загнанным животным, который упустил шанс. Я не знал, что там, в лаборатории, но цель была так близка. Цель, на которую мой враг потратил столько времени и сил, теперь должна была достаться мне. Осталось только напасть первому, вцепиться ему в глотку, оборвать нить его жизни.

Я вдруг понял, что надо сделать что-то безумное, ненормальное. Надо окончательно его вывести из себя, унизить.

Карим еще чуть приблизился. Принял левостороннюю стойку. Глаза его ярко блестели, нездорово, как у бешеного животного.

Я легко перекинул нож из руки в руку. Туда и обратно. Крутанул рукоятку на порезанной ладони, свет от фонарей заиграл на мощном лезвии. Все это я проделывал, не отрывая взгляда от лица Карима, и скалился, показывая зубы.