Колыбельная водопадов (СИ)

— Последнее наше путешествие с братом выдалось для меня довольно тяжелым, — продолжила Ханна, — я очень устала в дороге тогда, невыносимо. Когда мы проходили с братом через портал — это двери между мирами, меня… как бы это сказать, разделило пополам. Такое уже случалось, и это и есть мой редкий дар — путешествие по мирам, но не в том смысле, в каком это звучало до этого. Я создала некую оболочку, которую я и называю тенью. Мое тело осталось с Ардаром — так зовут моего брата, а мое сознание или душа, они попали сюда, в этой оболочке. Она довольно реальна, и становилась более сильной с каждым шагом. Но я никогда не знала, как это можно обуздать, прекратить, вернуться, проснуться или очнуться. Такое уже случалось, и каждый раз доставляло мне и брату не мало проблем. В этот раз произошло то же самое, но я была так растеряна, что не поняла сначала, что произошло. Я осознала, что я на самом деле, лишь когда оказалась у барьера, и мне стало до жути страшно. Страшно оттого, что я поняла, ведь пока я бродила по Подземелью, я многое осознала о том, что именно здесь произошло, привязалась к этому миру, к его проблемам, к тем, кто здесь был. Я все это время искала ответ, как попасть домой к брату, и под конец отчаялась, понимая, что не могу найти его. А, узнав всю историю подземного мира в деталях, мне стало жаль монстров, и я решила, что попытаюсь освободить всех, ведь все время мне твердили, что моя душа последнее, что необходимо для того, чтобы разрушить барьер. Я была готова пожертвовать ею ради всех, но когда я поняла, что это всего лишь тень, я испугалась. Испугалась, что этот мир может погибнуть, пробыв в заточении еще какое-то время. А когда появилась та девочка, что жила здесь однажды, я и вовсе замерла. К тому моменту моя оболочка была уже пуста, ведь я отдала всю ее силу юному Дримурру. Это очень сложная магия, но я решила сделать хотя бы что-то для тех, кому было совсем грустно. Я поняла уже тогда, что я у конца, а когда увидела, что внутри того злобного цветка томится душа, то решила попытаться спасти ее. Отдав всю силу своей тени, мне удалось с помощью той души воссоздать тело. Это произошло примерно так же, как создавалась сама тень. После этого я уже была почти призраком в хрупком пустом сосуде, который мог в любой момент треснуть от удара и разлететься на мелкие осколки. Так и произошло, когда Чара попыталась овладеть оболочкой. У ее души ничего не вышло, ведь это не было настоящим телом, всего лишь тонкий изношенный футляр, который не выдержал. После я смогла очнуться дома, и мое путешествие закончилось. Но оно не было сном…

— Это чем-то напоминает мою историю, дорогая, — сказал Меттатон, слегка задумавшись, — ты ведь, наверное, знаешь, что я призрак. Роботы ведь не бывают живыми, верно? Альфис создала для меня тело, и я овладел им. Ты создаешь для себя тела, как это сделала для меня Альфис.

— Да, это очень похоже, — улыбнулась девушка, — но, это получается случайно, и в этот момент настоящая я впадаю в некое подобие комы. И эта тень, она не просто вещь — это определенная сила. Все это так сложно, труднее всего обуздать все это. Я всегда была такой слабой, у меня всегда все не получалось — и это самое страшное…

— Это ложь, дорогая! — немного возмущенно ответил робот. — Ты освободила целый мир, спасла его от ужасной беды, ты вернулась сюда снова. О нет, Ханна, ты сильнее, чем думаешь. Я не считаю, что ты чем-то отличаешься от своей тени, ты продемонстрировала это еще в первый раз, когда была здесь, ты раскрыла всю свою мощь, ты показала всем, какая ты. Разве это признак слабости?

— Я не знаю, как я вернулась, — сказала девушка, глядя на Меттатона, — я никогда не умела открывать эти двери — создавать порталы. После того, как я возвратилась домой, я пыталась практиковать волшебство, но именно этого я никогда не умела делать. Такой магией владеет только мой брат. Все это время мне было весьма грустно, я очень хотела вернуться, я невыносимо хотела увидеть тебя… Я не знаю, как я их открыла, и они вели именно в Подземелье…

— Ох, — робот искренне был тронут до глубины души, когда девушка сказала эти слова, — любовь моя, теперь я не побоюсь сказать этого.

— Я влюбилась, — немного растерянно сказала девушка, опуская глаза, — впервые в жизни… И, от этого, все это сильнее…

Меттатон властно поднял своим указательным пальцем подбородок девушки, чтобы ее взгляд устремился на него. Он нежно улыбнулся и негромко сказал:

— Можешь не бояться этого, любовь моя, ведь это чувство взаимно. Если бы это было иначе, Альфис не нужно было бы запечатывать мою память. Она лишь хотела скрыть мою боль, дорогая. Пускай они говорят, что хотят, но я тоже способен чувствовать, и это искренне.

Меттатон поднялся с земли и подал Ханне руку.

— Если ты боишься сгореть, любовь моя, — сказал он, с легкой улыбкой глядя на девушку, — тогда потанцуй со мной. Это более чем романтично и чувственно. У тебя такое красивое платье, что я не могу сдержаться…